изменений в том, что ты видишь. Вся трудность при этом
состоит в том, что изменений так много и они настолько малы, что
способность непрерывно находится в состоянии гармонии свидетельствует о
большом успехе.
- Как определить, находимся ли мы в состоянии гармонии?
- По ясности восприятия. Чем отчетливее то, что мы наблюдаем в
сновидении, тем гармоничнее наше состояние.
Он сказал мне, что пришло время практически использовать то, чему я
научился в сновидении. Не давая мне времени задать очередной вопрос, он
приказал мне сконцентрировать внимание на листве растущего невдалеке
мескитового дерева. И к тому же сделать это так, будто бы я нахожусь в
сновидении.
- Ты хочешь, чтобы я просто смотрел на это дерево?
- Я не хочу, чтобы ты просто смотрел; я хочу, чтобы ты сделал нечто
особенное с его листвой, - сказал он. - Помни, что если в сновидении ты
можешь удерживать в поле зрения объект, ты тем самым фактически
удерживаешь точку сборки в определенном положении. А сейчас пристально
смотри на эти листья, будто ты в сновидении, но с одним хотя и небольшим,
но очень существенным отличием: удерживай свое внимание сновидения на
листьях мескитового дерева, находяшегося в обыденном мире.
Моя нервозность не давала мне возможности следовать ходу его мысли.
Он терпеливо объяснил, что глядя на листву, я осуществлю незначительное
перемещение точки сборки. Затем, собирая воедино свое внимание
сновидения путем пристального всматривания в отдельные листики, я в
действительности фиксирую точку сборки в этом едва смещенном положении.
Тем самым гармоничность, достигнутая в этом состоянии, позволит мне
воспринимать в терминах второго внимания. Посмеиваясь, он добавил, что
это на редкость просто.
Дон Хуан был прав. Мне потребовалось лишь остановить взгляд на
отдельных листках дерева, удержать его там, и я мгновенно ощутил себя в
вихре, подобном тем, в которые я попадал в сновидении. Листва
мескитового дерева стала целой вселенной чувственных данных. Было похоже
на то, что она поглотила меня, но я ощущал ее не только с помощью зрения;
я прикасался к листкам и ясно осязал их. Я мог чувствовать их запах. Мое
внимание сновидения было не просто визуальным, как в обычном сновидении,
но объединяло все органы чувств.
То, что началось с пристального созерцания листвы мескитового
дерева, теперь переросло в сновидение. Я был убежден, что воспринимаю
дерево во сне, как это случалось со мной множество раз. Естественно, я
поступил с этим деревом во сне точно так же, как всегда поступал в
сновидении; я переходил от детали к детали, увлекаемый силой завихрения,
которая уносила меня к той части дерева, куда я направлял свое внимание
сновидения, охватываюшее все органы чувств.
В ходе этого видения* или сновидения я столкнулся с сомнениями,
порожденными моей обычной рациональностью. Я начал спрашивать себя, не
взобрался ли я и в самом деле, замечтавшись, на дерево и не ощущаю ли в
действительности обычные листья, не зная о том, что окружен со всех
сторон настоящей листвой. Или может быть, я уснул, убаюканный шелестом
листьев на ветру, и вижу сон? Но, как всегда в сновидении, мне не
хватило энергии для того, чтобы долго об этом размышлять. Мои мысли
были мимолетны. Они длились мгновение, а затем сила непосредственного
восприятия всецело заглушила их.
От какого-то движения вокруг меня все вздрогнуло, и я буквально
вынырнул из облака листьев, будто дерево перестало оказывать на меня
свое притягивающее воздействие. Я видел со своей высоты великолепную
панораму вплоть до самого горизонта. Темные горы и зеленая
растительность окружали меня. Еще один энергетический всплеск из глубины
встряхнул меня. Я понял, что уже нахожусь совсем не там, где было
мескитовое дерево. Исполинские деревья возвышались вокруг. Они были
выше, чем пихты в штатах Орегон или Вашингтон. Я никогда не видел такого
леса. Эта панорама так резко контрастировала с безводной Соноранской
пустыней, что у меня не осталось сомнений, что я в сновидении.
---------------------------------------------------------------------------
* англ. - vision
Я удерживал этот необычный пейзаж, боясь отпустить его, зная, что
это в действительности сон, который исчезнет, как только я выскользну из
внимания сновидения. Но образы оставались даже тогда, когда мне
показалось, что я вышел из внимания сновидения. Ужасная мысль пронеслась
у меня в уме: а что, если это и не сон, и не обычный мир?
Испугавшись так, как может быть напугано только животное, я
устремился