Не превращать первое во второе есть важнейшая духовная задача человека.
Сила воли подобна силе мускулов. Развитие той и другой имеет одинаковое отношение к духовности.
До аскетизма нужно дорасти.
Для того чтобы изменить мир, нужно прежде изменить себя.
Прямолинейные люди стремятся изменить мир, гибкие - свое отношение к нему. Мудрец ищет баланса между тем и другим.
Наибольшее искушение для человека представляют его отношения со своими детьми. Здесь эго, впервые выходя за пределы личности, бесчинствует несказанно.
Истинное благодеяние - это когда в ответ не хочется благодарить.
Общение без духовной цели есть скорейшая дорога в ад.
Глава 6. Познание
Восприятие всегда сверхчувственно. Пять органов чувств суть лишь средства настройки внимания.
Критерий истины не практика, а собственная душа.
Логично, чтобы теорией познания занимался человек, который все знает.
В сражениях за истину последняя участия не принимает.
Познать - значит внутренне изменить себя.
Понять - значит включить в себя.
Духовный уровень служит естественным ограничителем в любом виде познания.
Основная функция искусства - помочь человеку увидеть Бога в окружающем его мире.
Всегда смотри на себя со стороны. Тогда увидишь, что эго - плоское. Надутое эго - плоское тоже.
Входи молча. Если ушел в себя, возвращайся молча.
Воспринимай и сопоставляй, но не оценивай.
Включайся в ситуацию, но находись при этом над ней.
Высшая добродетель есть умение вписаться в ситуацию, точно найдя в ней свое место и ощутив ее как духовную.
Глава 7. Бог и человек
Вера в Бога есть способ интерпретации видимых явлений.
Верить в Бога не нужно. Нужно его ощущать.
У любого человека свои обязанности перед Богом.
Истинная индивидуальность человека заключается в особенностях мировосприятия его высшего 'я'.
Бог исполняет все наши желания. Следует только иметь в виду, что Он слушает не букву, а дух желания и интерпретирует его со Своей точки зрения.
Бог дает человеку не по вере, а по духовному уровню.
Молитвы, медитации и мантры не влияют на духовный рост человека. В лучшем случае они расширяют ему возможности такового.
Трактат 2
ПСИХОЛОГИЯ ПОДСОЗНАНИЯ
Введение
Цели
Настоящий трактат является попыткой осмысления основных понятий психологии подсознания с точки зрения индийской философии, главным образом, философии Веданты в ее современном изложении (Свами Вивекананда, Йог Рамачарака, Бхагаван Шри Раджниш). По мере возникновения текста автору стало ясно, что его усилия по отделению своих мыслей и концепций от тех, на которые он опирался (в том числе принадлежащих З. Фрейду, Э. Берну и указанным выше авторам), не приводят к желаемому результату, в связи с чем он отказался от этого, тем более, что при этом отпадала необходимость описывать как восточную философию, так и западные концепции подсознания.
Автор отдает себе отчет в ограниченности предлагаемых им моделей психики; выражения типа 'в то время как на самом деле...' и т. п. следует воспринимать не в их буквальном смысле, а как фигуры речи. Что касается терминологии, то автор по мере сил старался ее уточнять по ходу изложения; однако трактат написан скорее как литературно-философский, чем научный, и исходный смысл всех терминов, в особенности психологических, таков как в литературном языке, а не в специальных монографиях.
Хотя автор внешне стоит на выраженных идеалистических позициях, по существу описываемые модели психики легко могут интерпретироваться с более или менее материалистической точки зрения. Однако автору было важно использовать именно ту терминологию, в которой этот трактат написан. Понятия, которых не удается избежать при обсуждении душевной жизни человека - это психическая энергия (основная валюта подсознания) и чакры (центры, через которые она проходит). Эти понятия в явном виде в современную западную психологию пока, к сожалению, не вошли.
Настоящий трактат является антинаучным - в том смысле, что автор постоянно апеллирует не к объективной реальности, а к довольно тонким и принципиально субъективным движениям души и явлениям внутреннего мира. Человек, не имеющий привычки самоанализа, может вполне искренне сказать: 'Помилуйте, у меня ничего подобного и в помине нет, откровений не бывает, внутренние голоса молчат, ничего, кроме внешних обстоятельств, на меня не давит'. Для такого человека все излагаемые автором концепции и критерии покажутся плывущими и произвольными; это вообще стандартный упрек к восточной философии, не дающей точных внешних рациональных понятий и критериев. Однако эти трудности в природе