Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 1)

стратегии

отступления. Фатальный дефект заключается в том, что средние люди

принимают себя слишком всерьез. Их действия и чувства, так же как и у

мелочных тиранов, всепоглощающи. Воины, с другой стороны, не только имеют

хорошо обдуманную стратегию, но к тому же свободны от чувства собственной

важности. Их чувство собственной важности ограничивает то, что они поняли:

реальность это та интерпретация, которую мы даем. Это знание было их

решительным преимуществом перед простоватыми испанцами.

Он сказал, что был убежден в том, что сможет победить надсмотрщика,

используя единственно лишь осознание того, что мелочные тираны принимают

себя слишком серьезно, а воины - нет. Поэтому, следуя стратегическому

плану своего благодетеля, дон Хуан опять получил работу на том же сахарном

заводе. Никто не помнил, что он уже работал здесь в прошлом. Поденщики

приходили на сахарный завод и уходили бесследно.

Стратегия его предусматривала, что дон Хуан будет к услугам того, кто

придет за очередной жертвой. Случилось так, что та же самая женщина пришла

и остановила его, как это было несколько лет назад. Теперь он был еще

сильнее физически.

Началась та же процедура, однако стратегия предусматривала отказ от

платы надсмотрщику с самого начала. Этот человек никогда не получал отказ

и потому опешил. Он стал угрожать, что уволит дона Хуана с работы. В ответ

дон Хуан пригрозил ему, что сам пойдет к дому госпожи и расскажет ей. Дон

Хуан знал, что женщина, жена владельца завода, не знала, что вытворяли эти

два надсмотрщика. Он сказал надсмотрщику, что знает где она живет,

поскольку работал на близлежащих плантациях, заготовляя сахарный тростник.

Этот человек начал торговаться, и дон Хуан потребовал от него денег

прежде, чем он примет предложение пойти в дом хозяина. Надсмотрщик сдался

и дал ему несколько бумажек. Дон Хуан прекрасно сознавал, что

сговорчивость надсмотрщика - это только хитрость, чтобы заставить его идти

в тот дом.

- Наконец, тот же самый надсмотрщик привел меня опять в тот же дом, -

сказал дон Хуан. - это была старинная усадьба, владельцем которой был

человек с сахарного завода, богач, который либо знал, что происходит, но

не интересовался этим, либо был настолько безразличен, что даже не замечал

этого.

- Как мы только прибыли туда, я побежал в дом, чтобы повидать

госпожу. Я нашел ее, бросился на колени и поцеловал руку в знак

благодарности. Оба надсмотрщика побагровели.

Надсмотрщик в доме действовал тем же образом, что и прежде, но у меня

была соответствующая экипировка для борьбы с ним: у меня были контроль,

дисциплина, терпение и своевременность. Вышло так, как предусмотрел мой

благодетель. Мой контроль позволял мне выполнять самые идиотские

требования этого человека. Что действительно истощает нас в таких

ситуациях, так это вздохи и ахи от чувства собственной важности. Каждый, у

кого есть хоть на йоту гордости, будет разорван на части от чувства своего

ничтожества.

Я всецело делал все, что он от меня требовал. Я был радостен и полон

сил и совсем не беспокоился ни о своей гордости, ни о своем страхе. Я был

там как безукоризненный воин: настройка духа, когда кто-то попирает тебя,

называется контролем.

Дон Хуан объяснил мне, что стратегия его благодетеля требовала вместо

того, чтобы чувствовать огорчение за себя, как было у него раньше,

приступить немедленно к работе, составляя карту сильных сторон тирана, его

слабостей и причуд.

Он обнаружил, что сильнейшими сторонами тирана была насильственная

природа его и смелость - ведь он выстрелил тогда в дона Хуана днем и прямо

на глазах множества свидетелей. Его главной слабостью было то, что ему

нравилась его служба и он не хотел подвергать себя опасности потерять ее,

поэтому ни при каких обстоятельствах он не попытается убить дона Хуана

внутри усадьбы в дневное время. Другой его слабостью было то, что он был

семейным: у него были жена и ребенок, которые жили в лачуге вблизи дома.

- Собрать всю эту информацию, пока тебя избивают, называется

дисциплиной, - сказал дон Хуан. - этот человек был сущим дьяволом - он не

знал пощады. Согласно взглядам новых видящих, деяния совершенного

мелочного тирана не могут быть искуплены. Дон Хуан сказал, что два других

атрибута воинственности, терпение и своевременность, которыми он еще не