Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 1)

чтобы сделать их понятными. Например, в данном случае, определяя

внимание, мы рискуем перевести магическое, чудесное достижение во что-то

обыденное. Внимание - это единственное величайшее человеческое достижение.

Оно развивается из глубокого животного сознания, пока не покроет всю гамму

человеческого выбора. Видящие совершенствуют его еще дальше, пока оно не

охватит весь диапазон человеческих возможностей.

Я захотел узнать, придается ли особое значение терминам 'человеческий

выбор' и 'человеческие возможности'.

Дон Хуан ответил, что человеческий выбор - это все, что мы можем

избрать как личности. Выбор имеет отношение в нашему повседневному

диапазону и в силу этого он ограничен по числу и кругозору. Человеческие

возможности относятся к неведомому. Они относятся не к тому, что мы можем

избрать, а к тому, чего мы можем достичь. Он сказал, что примером

человеческого выбора будет наша склонность верить, что человеческое тело -

это вещь среди вещей, а примером человеческих возможностей является

достижение видящими способности воспринимать человека в виде яйцеобразного

светящегося существа. Телом-вещью ты соприкасаешься с известным, а телом,

как светящимся яйцом - с неведомым. Следовательно, человеческие

возможности почти неисчерпаемы.

- Видящие говорят, что существует три типа внимания, - продолжал дон

Хуан. - когда они говорят так, они относят это только к людям, а не ко

всем чувствующим существам. Но это не просто типы внимания, это, скорее,

три уровня достижений: первое, второе и третье внимание. Каждое из них -

независимая область, полная в себе (завершенная в себе).

Он объяснил, что первое внимание в человеке - это животное сознание,

которое было развито в процессе опыта в сложную, запутанную и чрезвычайно

хрупкую способность, занятую повседневным миром во всех его бесчисленных

аспектах. Другими словами, все, о чем человек может думать, является

частью первого внимания.

- Первое внимание - это все, что мы собой представляем, как обычные

люди, - продолжал он. - благодаря такому абсолютному праву в нашей жизни

первое внимание является наиболее ценной гранью среднего человека.

Возможно, это его единственная грань.

Взяв в расчет эту истинную ценность, новые видящие начали строгое

исследование первого внимания с помощью видения. Их находки вылились в их

взгляды и взгляды всех их последователей, хотя большинство из них совсем

не поняли, что видели те видящие.

Он особенно предупредил меня, что выводы этого строгого исследования

новых видящих имеют очень мало общего с рассудком или рациональностью, так

как для того, чтобы изучить и объяснить первое внимание, нужно его видеть.

Только видящие могут сделать это. Однако исследовать то, что видящие видят

в первом внимании, совершенно необходимо. Оно предоставляет первому

вниманию единственную возможность, которую то имело когда-либо - осознать

собственную работу.

- В смысле того, что видят видящие, первое внимание - это свет

сознания, развитый в сверхсветимость, - продолжал он. - однако этот свет

фиксирован, так сказать, на поверхности кокона. Этот свет охватывает

известное.

С другой стороны, второе внимание - это более сложное и

специализированное состояние света сознания. Оно имеет дело с неведомым.

Оно приходит, когда включаются неиспользованные эманации внутри

человеческого кокона.

Причина, по которой я назвал второе внимание 'специализированным

состоянием', состоит в том, что для использования этих необычных эманаций

мы нуждаемся в новой искусной тактике, которая требует совершенной

дисциплины и сосредоточенности.

Он сказал, что говорил мне раньше, когда обучал искусству сновидения,

что сосредоточение, необходимое для того, чтобы осознать, что ты видишь

сон - это предшественник второго внимания. Это сосредоточение является

видом сознания, которое относится не к той же категории, к какой относится

сознание, необходимое для деятельности в повседневном мире. Он сказал

также, что второе внимание называется 'левосторонним сознанием' и что это

обширнейшее поле, какое только можно вообразить - фактически, настолько

обширное, что почти безграничное.

- Я не хотел бы заблудиться в нем ни за что на свете, - продолжал он.

- это настолько сложное и странное болото, что трезвые видящие входят в