Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 1)

присутствует повсюду во всем существующем, -

ответил он. - древние видящие никогда не пытались раскрыть истину об этой

силе, которая заставляла их создавать эти тайные ритуалы. Они просто

приняли ее, как нечто священное. Однако новые видящие взглянули на нее

поближе и назвали ее волей - волей эманаций орла, или намерением.

Далее дон Хуан объяснил, что древние толтеки разделили свои тайные

знания на пять частей, по две категории в каждой: земля и темные области,

огонь и воды, верхний и нижний, громкий и безмолвный, движущийся и

неподвижный. Он пояснил, что при этом могла накопиться тысяча различных

приемов, которые все более и более усложнялись со временем.

- Тайные знания о земле, - продолжал он. - относились ко всему, что

стоит на земле. Были особые наборы движений, слов, мазей и ядов, которые

применялись к людям, животным, насекомым, деревьям, маленьким растениям,

камням, почве.

Эти ритуалы превратили древних видящих в устрашающие существа, их

тайные знания о земле использовались либо для заботы, либо для разрушения

всего, что стоит на земле.

Двойником земли было то, что они знали, как темные области. Эти

ритуалы были еще более опасными: они имели дело с существами без

органической жизни - с живыми существами, присутствующими на земле и

населяющими ее совместно со всеми органическими существами.

Несомненно, что одной из наиболее ценных находок древних видящих,

особенно для них самих, было открытие, что органическая жизнь - это не

единственная форма жизни, присутствующая на земле.

Я не совсем понял то, что он сказал, и мне пришлось подождать

дальнейших объяснений.

- Органические существа - это не единственные существа, имеющие

жизнь, - сказал он и опять помедлил, как бы давая мне время на обдумывание

его утверждения.

Я пустился в долгую аргументацию относительно определений жизни и

того, что значит быть живым. Я говорил о размножении, обмене веществ и

росте - о тех процессах, которые отличают живые организмы от

неодушевленных предметов.

- Все это относится к органике, - сказал он. - но это только одна

возможность. Ты должен выводить все, что хочешь сказать, только из одной

категории.

- Но как же еще может быть, дон Хуан? - спросил я.

- Для видящих быть живым - значит сознавать, - ответил он. - для

обычного человека сознавать - значит быть каким-то организмом. В этом

вопросе видящие отличаются: для них сознавать означает, что эманации,

вызывающие сознание, заключены во вместилище.

Органические живые существа имеют кокон, заключающий эманации, но

есть и другие существа, чьи вместилища для видящего не имеют формы кокона.

И все же они имеют в себе эманации сознания и характеристики жизни,

отличные от воспроизведения и обмена веществ.

- Какие же это, дон Хуан?

- Такие, как эмоциональная зависимость, печаль, радость, гнев, и так

далее, и тому подобное. Да, я забыл лучшее из всего - любовь! Род любви, о

котором человек не может даже и помыслить!

- Ты это серьезно, дон Хуан? - спросил я горячо.

- Совершенно серьезно, - ответил он с каменным выражением лица, а

затем разразился смехом. - если мы возьмем за основу то, что видят

видящие, то жизнь, в самом деле, нечто необычайное.

- Если те существа живые, почему же они не дадут о себе знать? -

спросил я.

- Они все время это делают, и не только видящим, но и обычным людям.

Но дело в том, что вся наличная энергия поглощена внешним вниманием.

Перечисления, которыми занимаются люди, не только всю ее забирают, но и

огрубляют оболочку кокона до того, что делают ее негибкой. При таких

обстоятельствах нет возможного взаимодействия.

Он напомнил мне о тех бесчисленных случаях в процессе моего обучения

с ним, когда я был сам свидетелем неорганических существ. Я возразил, что

'объяснил' почти все эти случаи. Я даже сформулировал гипотезу, что это

учение с помощью галлюциногенных растений пытается выудить у ученика

согласие на первобытную интерпретацию мира. Я сказал ему, что формально я

не назвал это 'первобытной интерпретацией мира', а применил

антропологическое выражение 'взгляд на мир, свойственный обществу

охотников и собирателей'.

Дон Хуан смеялся почти до изнеможения.