Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 1)

же у тебя есть, что

сказать, скажи мне это в лицо!

Эта вспышка, по-видимому, истощила ее, так как она села на асфальт и

зарыдала. Дон Хуан светился чистым весельем, а я замер в безумном гневе.

Ла Горда взглянула на меня, а затем, обратившись к дону Хуану, мягко

сказала, что у нас нет права критиковать ее. Дон Хуан рассмеялся так

сильно, что почти перегнулся пополам. Он не мог даже говорить. Два или три

раза он пытался что-то мне сказать, а затем встал и ушел, его тело

подергивалось от спазм смеха.

Я был почти готов бежать за ним, все еще негодуя на ла Горду, она

казалась мне презренной, как вдруг нечто необычайное произошло со мной: я

понял, что таким смешным показалось дону Хуану. Ла Горда и я были ужасно

похожи друг на друга: наше чувство собственной важности было

монументальным. Мое удивление и яростный гнев за пощечину были совсем

такими же, как чувство гнева и подозрения у ла Горды. Дон Хуан был прав:

наши чувства собственной важности - большое препятствие. Я побежал за ним,

окрыленный, в то время, как слезы текли по моим щекам. Я догнал и

рассказал, что я понял. Его глаза светились восторженно и проказливо.

- Как я должен поступить с ла Гордой? - спросил я.

- Никак, - ответил он, - осознание чего-либо всегда лично.

Он изменил тему и сказал, что знаки говорят, что наше обсуждение надо

перенести обратно в дом - либо в большую комнату с удобными креслами, либо

на задний дворик, вокруг которого есть крытый коридор. Он сказал, что

когда он ведет свои объяснения в доме, эти две площади остаются никем

незанятыми.

Мы вернулись в дом, и дон Хуан рассказал всем, что сделала ла Горда.

Град насмешек, с каким все видящие встретили ее, сделал ее положение очень

неудобным.

- С чувством собственной важности нельзя нянчиться, - заметил дон

Хуан, когда я выразил свое беспокойство относительно ла Горды. Затем он

попросил всех выйти из комнаты. Мы сели, и дон Хуан начал свои объяснения.

Он сказал, что видящие, как новые, так и древние, разделяются на две

категории. К первой относятся те, кто согласен на самоограничение и может

направить свою деятельность на практические цели, чтобы принести пользу

другим видящим и всему человечеству. К другой категории относятся те, кто

не заботится ни о самоограничении, ни о практических целях. И видящие

пришли в этом вопросе к согласию с тем, что эти последние не смогли

разрешить проблему чувства собственной значимости.

- Чувство собственной важности - это не просто что-то простенькое и

наивное, - объяснил он. - с одной стороны, как чувство собственного

достоинства, это ядро всего доброго в нас, а с другой стороны - это

источник гнили. Чтобы освободиться от гнилой части чувства собственной

важности, требуется мастерская стратегия. Во все века видящие высоко

ценили тех, кто разрабатывал такую стратегию.

Я пожаловался, что идея искоренения чувства собственной важности,

хотя временам временами очень мне нравится, остается, говоря по-правде,

непонятной. Я сказал ему, что нахожу его указания о том, как освободиться

от этого чувства, настолько неопределенными, что не могу им следовать.

- Я уже не раз говорил тебе, - начал он, - что для того, чтобы

следовать путем знания, нужно быть очень изобретательным. Видишь ли, на

пути знания нет ничего настолько ясного, как нам бы хотелось.

Неудобство моего положения заставило меня спорить и заявить, что его

предостережения относительно чувства собственной важности напоминают мне

христианские заповеди, а целая жизнь, полная разговоров о зле греха,

набила у меня оскомину.

- Для воина война против чувства собственной важности это вопрос

стратегии, а не принцип, - ответил он. - твоя ошибка в том, что ты

пытаешься понять то, о чем я говорю, через призму морали.

- Я смотрю на тебя, дон Хуан, как на очень морального человека, -

настаивал я.

- Ты увидел мою безупречность, это все, - сказал он. - безупречность,

как и освобождение от чувства собственной важности, слишком смутные

понятия, чтобы иметь для меня ценность, - заметил я.

Дон Хуан задохнулся от смеха, и я заставил его объяснить мне, что

такое безупречность.

- Безупречность - это ни что иное как правильное использование

энергии, - сказал он.