Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 2)

и компаньонами. Они

обладают очень подвижной индивидуальностью, но их подвижность не является

вдохновляющей. Тем не менее они полезны, заботливы, полностью приручаемы,

изобретательны до определенных границ, забавны, воспитаны, милы и

деликатны. Другими словами, это люди, приятнее которых не найти, но у них

есть огромный недостаток - они не могут действовать самостоятельно. Они

всегда нуждаются в тех, кто бы направлял их. Получив направление, каким бы

напряженным и противоречивым оно ни было, они потрясающи в его реализации.

Но предоставленные самим себе, они погибают.

Людей второй категории милыми вообще не назовешь. Это мелочные,

мстительные, завистливые, недоверчивые и эгоистичные люди. Они говорят

только о себе и обычно требуют, что-бы люди подчинялись их стандартам. Они

всегда перехватывают инициативу, даже если с ней им неуютно. Им не по себе

в любой ситуации, и они никогда не расслабляются. Такие люди ненадежны и

всегда всем недовольны, при большей незащищенности они становятся еще

более отвратительными, чем есть на самом деле. Их смертельным недостатком

является то, что они должны убивать, чтобы быть лидерами.

К третьей категории относятся люди, которые ни милы, ни

отвратительны. Они никому не служат и никому не навязывают себя. Скорее

всего они равнодушны. У них есть возвышенное понятие о самих себе,

составленное из грез и желаемых мечтаний. В чем они экстраординарны, так

это в ожидании, что вот-вот что-то произойдет. Они ожидают, что будут

открывателями и победителями. Они обладают чудесной способностью создавать

иллюзию того, что их ждут великие дела, которые они всегда обещают себе

выполнить, но не делают этого никогда, поскольку для этого у них нет,

фактически, никаких ресурсов.

Дон Хуан сказал, что он сам определенно принадлежит ко второй

категории. Потом он попросил меня классифицировать самого себя, и я начал

трещать без умолку. Дон Хуан, согнувшись от хохота, свалился на землю.

Он предложил мне еще раз классифицировать себя, и я неохотно

предположил, что представляю собой комбинацию всех трех категорий.

- Мне не нужна эта комбинация чепухи, - сказал он, по-прежнему

извиваясь от хохота. - мы просто люди, и каждый из нас представляет только

один из трех типов. И как я убежден, ты принадлежишь ко второй категории.

'Сталкеры' называют таких людей пердунами.

Я начал протестовать, что его схема классификации унизительна. Но

остановился на середине фразы. Вместо этого я понял, что это правда, что

существует только три типа личностей и каждый из нас пойман в одну из трех

категорий, в жизни нет места надежде на изменение и освобождение.

Он согласился, что это как раз тот самый случай. Но все же остается

один путь к освобождению. Маги давно научились тому, что только наше

личное самоотражение бросает нас в одну из категорий.

- Наша беда в том, что мы принимаем себя слишком серьезно. - сказал

он. - в какую бы категорию не попадал наш образ самих себя, вопрос

заключается только в нашей собственной важности. Если у нас нет

собственной важности, значит, нет и вопроса, к какой категории мы

относимся.

- Я всегда был пердуном, - продолжал он, и его тело затряслось от

смеха. - так же, как и ты. Но теперь я тот пердун, который не принимает

себя серьезно, в то время как ты по-прежнему делаешь это.

Я был возмущен. Я хотел поспорить с ним, но не мог собрать для этого

энергии.

На пустой площади реверберация его смеха была неестественно жуткой.

Потом он сменил тему, и скороговоркой произнес основные ядра, которые

мы с ним обсуждали: манифестация духа, стук духа, надувательство духа,

нашествие духа, требование 'намерения' и управление 'намерением'.

Он повторил их, словно давал моей памяти шанс полностью сохранить их.

А затем он кратко изложил все, что прежде говорил мне о них. Было так,

словно он нарочно вынуждал меня сохранить всю эту информацию в

интенсивности этого момента.

Я отметил, что основные ядра по-прежнему оставались тайной для меня.

У меня появилась все та же озабоченность о моей способности понимать их. У

меня было впечатление, что стоит ему прекратить обсуждение темы, и я тут

же потеряю ее смысл.

Я настаивал на том, что должен задать ему массу вопросов об

абстрактных ядрах.