Рудольф Штайнер

Философия свободы (Часть 1)

это я должен выждать, но и тогда я смогу проследить это

опять-таки лишь глазами. Положим, что в момент столкновения кто-либо

заслонит мне поле зрения, в котором происходит процесс, и тогда - как

простой наблюдатель - я останусь неосведомленным обо всем, что случится

после. Иначе будет, если еще до этой помехи я уже найду соответствующие

понятия для определения взаимоотношений шаров. В таком случае я смогу знать

о происходящем и после прекращения возможности наблюдения. Одно только

наблюдение процесса или предмета само по себе не дает никакого знания о его

связи с другими процессами или предметами. Эта связь становится очевидной

только тогда, когда наблюдение соединяется с мышлением.

Наблюдение и мышление - вот две исходные точки для всякого духовного

стремления человека, поскольку он сознает таковые. Приемы обычного

человеческого рассудка, как и сложнейших научных исследований, основываются

на этих двух основных столпах нашего духа. Философы исходили из различных

исконных противоположностей: идеи и действительности, субъекта и объекта,

явления и вещи в себе, Я и не-Я, идеи и воли, понятия и материи, силы и

вещества, сознательного и бессознательного. Но легко обнаружить, что всем

этим противоположностям должна предшествовать противоположность наблюдения и

мышления как наиважнейшая для человека.

Какой бы принцип мы ни установили, нам придется подтвердить, что он

где-либо наблюдаем нами, или же высказать его в форме ясной мысли, которая

может быть продумана каждым. Любой философ, принимающийся говорить о своих

первопринципах, вынужден пользоваться формой понятий, а следовательно, и

мышлением. Этим он косвенно признает, что для своей деятельности он уже

предполагает мышление. Является ли мышление или что-либо другое главным

элементом мирового развития, об этом здесь нельзя еще составить решающего

суждения. Но что философ не может без мышления получить об этом какое-либо

знание, это ясно заранее. Пусть мышление и играет второстепенную роль при

возникновении мировых явлений, но при образовании воззрений о них ему,

несомненно, принадлежит главная роль.

Что же касается наблюдения, то потребность в нем коренится в нашей

организации. Наше размышление о лошади и предмет 'лошадь' суть две

выступающие для нас раздельно вещи. И этот предмет доступен для нас только

через наблюдение. Подобно тому как через простое глядение на лошадь мы не

можем составить себе понятия о ней, так и через простое, мышление мы не в

состоянии создать соответствующий предмет.

Во времени наблюдение даже предшествует мышлению. Ибо и с мышлением мы

должны сначала познакомиться через наблюдение. Существенным было дать сперва

описание наблюдения, когда мы в начале этой главы представили, как мышление

воспламеняется при том или ином процессе и выходит за пределы осуществленной

без его участия данности. Все, входящее в круг наших переживаний, мы

замечаем только через наблюдение. Содержание ощущений, восприятий,

воззрений, чувств, волевых актов, образов сна и фантазии, представлений,

понятий и идей, всяких иллюзий и галлюцинаций, все это дается нам через

наблюдение.

Однако мышление как объект наблюдения все же существенно отличается от

всех других вещей. Наблюдение стола или дерева возникает у меня тотчас, как

только эти предметы появляются на горизонте моих переживаний. Но мышление об

этих предметах наблюдаю я не одновременно. Стол я наблюдаю, мышление о столе

я совершаю, но я не наблюдаю его в тот же момент. Если я наряду со столом

хочу наблюдать и мышление о столе, то я должен сначала перенестись на точку

зрения, находящуюся вне моей собственной деятельности. В то время как

наблюдения предметов и событий и мышление о них являются совершенно

обыденными состояниями, заполняющими мою текущую жизнь, наблюдение мышления

есть своего рода исключительное состояние. Необходимо соответствующим

образом принять во внимание этот факт, когда дело идет об определении

отношения мышления ко всем другим содержаниям наблюдения. Надо выяснить

себе, что при наблюдении мышления к нему применяется прием, который для

наблюдения всего остального содержания мира является нормальным состоянием,

но который в этом нормальном состоянии не наступает для мышления