Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

подслушивания своим астральным телом чужих мыс-

лей. И почему он той же осенью 1992 г. приехал меня расспрашивать о

моих видениях, и как я ощущаю его вампиризм? Я тогда рассказал ему об

одном видении, с которого все и началось - когда он у меня, лежащего

на кровати, вытянул часть энергии. Но в его присутствии ничего отрица-

тельного не чувствовалось, и я так прямо ему и сказал. Он уходил обра-

дованный и расположенный ко мне. Не была ли эта радость следствием его

хитрости и понимания моей бесхитростности? И все же не из-за его ли

супраментальных подглядываний и подслушиваний попал я в больницу? Вне-

запно меня озарила догадка. Какое-то чувство мне подсказало, что обра-

довался он просто моей прямоте и беззлобности, а испугаться тогда мог

за какие-нибудь свои действительные мысли, а то видение просто мог вы-

дать мне его филиал, когда он думал обо мне. Значит, в больницу я по-

пал по-пустому. Тогда почему же я его ненавижу? Тут я заработал голо-

вой на всю катушку. Я попал в психбольницу из-за одного отношения к

себе - это казалось мне невероятным.

Ъ_КОНЕЦ ИНТЕЛЛЕКТА.

Голоса загнали меня в кресло: 'Сиди, думай, включай свое мышле-

ние'. Я напряг все силы, которые у меня были. В 3-4 метрах спереди

слева от меня появилось изображение того участка местности Зеи, в сто-

рону которого было направлено мое внимание. Методом исключения я стал

схематично в порядке обратной хронологии рисовать картины расформиро-

вания речной долины. Несколько раз изменив свое русло, Зея исчезла

вместе с несколько раз сменившейся растительностью. Потом эту сушу за-

топило море, ставшее исчезать к моменту своего образования, унося с

собой сформированные осадочные породы. Из Земли выперла гранитная пли-

та. Проследив ее распад в обратном ходе вулканической деятельности, я

достиг базальтовых пород. Расцепив мыслью их и ядра Земли коллапс, я

пришел к космической пыли, из которой зарождалась Земля. Мысль повисла

в воздухе. Точнее - в пустоте. Я стал искать, о чем бы еще подумать.

Долго искать не пришлось: обратная эволюция рыбы. Представив современ-

ную рыбу, я деэволюционировал ее тело до ланцетника, а его - до амебы,

молекул, атомов, электронов и ... мысль опять повисла в пустоте. Какой

смысл расщеплять микрочастицы, зная, что они состоят из других таких

же? Да и для мышления нужно образное представление, а я не знал, ни

как они выглядят, ни из чего состоят. То есть, мысль опять повисла в

пустоте.

Хотя хозяева голосов были потрясены увиденным, и это оправдывало

мои рассказы им о моем прошлом уме, им этого, понятно, было мало, как

и мне. Думать в целостности я все равно не научился, а значит, и не

мог аурой закрывать свою голову от их и Павитринского супраментального

прослушивания. Я напряг свою голову в другом ракурсе - историко-соци-

альном. Теперь уже справа от моей головы стала разворачиваться картина

заселения Амура казаками. Когда Усть-Зейская станица стала Благове-

щенском 1994 г., а казаки - современными ему гражданами, моя мысль

опять остановилась. Теперь я решил направить мышление на воспоминание

своего прошлого и обдумывания им его. Я изо всех сил напряг голову,

вспоминая свою работу в Усть-Ивановке, как вдруг с левого полушария

приподнялось нечто полевое и как на крыльях перенесло меня в деревню.

Я оставался сидеть в кресле, и то, что я видел, скорее всего было моим

зрительным образом, хотя это утверждать не могу. Но чувство было та-

ким, будто это пленка, приподнявшись над головой и не отрываясь от

нее, перенесла меня в ту деревню. Идти в будущее я не пытался. В этом

не было смысла, так как его творит человек сам. Альтернативы же путей

развития человечества очень хорошо показаны Вангой, Ури Геллером и

Ностардамусом. Оно целиком зависит от духовности его творящих, а пос-

ледняя творила ими самими. Если ты уверен, что будет так, зачем гово-

рить об этом? Хотя, может, и стоит. Не лучше ли сказать, как сделать,

чтобы было лучше, чтобы можно было избежать ошибок. Тот факт, что все,

имеющее свое начало, имеет и свой конец, и стало моим главным камнем

преткновения. Я не видел смысла начинать думать опять, зная, что это

скоро закончится из-за исчерпывания объекта обдумывания. Другое дело,

казалось мне, создать вокруг себя мыслеформу ауры, защитившую бы меня

от прослушивания. Но это, подобно мышлению, требовало колоссального