Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

под

нималось полукругом над головой и исчезало в районе печени или

за правым полушарием. Пока вся сказанная мной информация не

проходила передо мной в виде образов и бессловесной чувствен

ной памяти сказанного, я испытывал неприятные чувства от

незащищенности всего моего фаса. Бытовая информация стала

проделывать тот же путь.

Я стал ждать, пока это все исчезнет, сократив общение с

матушкой и окружающими до минимума, чем вызывал у многих из

вестное отношение. Попытка объяснить матушке свои проблемы ни к

чему не привела. То, что после простых разговоров я начинаю

видеть вещи индуктивным зрением, т. е. ее глазами было, по-

моему, воспринято ей как моя психическая аномалия. Я был уве-

рен, в том, что начинаю видеть вещи ее глазами, так как делясь

душой с ней я становился ей духовно ближе, а это -условие помо-

щи такому зрению.

Хуже всего было то, что выслушивая мои доводы, она молчала,

не сопереживая активно душой, не давая мне быть с ней полностью

открытым, чтобы моя психика 'проветрилась'. Ее филиал в моей

психике и подсознании жил ее жизнью - циркулировал ее циркуля-

цией - в то время как я жил своей. Разность циркуляций, отноше-

ний ко всему окружающему, давала мне душевную боль и паранор-

мальное видение мира, которые я давно был готов был променять

на простоту.

Вскоре после ее приезда, когда мы шли на огород, у нас с

ней произошел разговор.

-А как ты относишься к элементу хитрости в общении? - спро

сила она.

-Спокойно, если он не отражается на здоровье собеседника.

Этот мой ответ видимо дал матушке основание думать, что ее

элемент хитрости на моем здоровье не отражается. И война нача

лась.

Впрочем, внешне это было не войной. Война или ее

проявления на эмоциональном уровне были только иногда. Все же

остальное время было непонимание. Мое.

'Ладно, ты считаешь, - думал я. - Но ведь счет, чтобы тебя

не обманули, должен предполагать и наличие мнения или тех же

прав в делаемом тобой, что и у тебя самой у того, с кем ты

общаешься'.

Я же у себя этих прав не чувствовал. Точнее, я не чувство

вал, что в своей душе матушка отводит место правам на такие же

действия с моей стороны. Кашель ее раздавался часто. Сам же я

на него не отвечал, кроме тех случае, когда он сам просился.

Закрывать душу мне просто было не нужно. Этого делать я и

не умел. Сказать прямо я стеснялся, и считал, раз матушка это

делает, то это ей нужно, хотя бы для ее душевного покоя и здо

ровья. Иногда я чувствовал, что она неправа и неправильно меня

понимает: кашель раздавался тогда, когда к этому совсем не было

причин, принося мне боль недоверием, лежащим в его основе.

Однажды произошел конфликт по поводу ее закрываний. У меня

накопилось столько, что я не стал себя сдерживать и сознательно

нанес ей энергетический удар. Она заплакала и ушла в зал.

Я сидел на кухне и смотрел в окно. Жалости к ней, которая

бывала иногда, когда ее я обижал незаслуженно, сейчас не было.

Сейчас я был чист и прост. Оставалась только моя постоянная

душевная боль. Внезапно от нее из зала ко мне прилетело огром

ное облако-диск белой энергии и окутало меня любовью и покоем.

Оно всколыхнуло у меня все мои чувства, которые оставались

задавленными, вызвав у меня в мыслях выражение о молоке матери.

Качество этой энергии было словно создано специально для меня.

Словно ее микроструктура комбинацией микрочастиц зеркально

точно подходила к микроструктуре моей души. Я понял, что пробил

ее поле, сделав ей сглаз. Я утонул в блаженстве. После тех мук,

которые я переживал буквально мгновение назад, сейчас я был в

нирване. Все мои боли разом поглотились.

У меня перехватило дыхание от понимания причин моих болей.

'Так вот в чем дело!' Я не стал вставать с ней больше разби

раться. Не хотелось нарушать покой. Чувствовалось, что он будет

недолгим, и хотелось им насладиться. Но к слезам матушки к

простоте моего взгляда сейчас примешалась усмешка.

Однажды я взорвался.

-Да сколько времени это может продолжаться? Я уже по

комнате прохожу, приготовившись к твоему кашлю. Как молотком по

голове: 'Кхе-кхе'.

Матушка спохватилась. Ей стало стыдно, и кашля стало

меньше на девять десятых. И он стал мягче и покрытым белой

энергией. В доме стал воцаряться покой. Я почувствовал, что мои

плечи расправляются, а я начинаю оживать.