Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 1)

или то учение, которые, на

наш взгляд, выражают неискаженною представление о каком-либо

объекте познания. В точном смысле слова истина есть

неискаженное отражение какого-либо объекта познания в нашем

уме. И сколько существует на свете объектов познания, столько

же может существовать истин.

Но объекты познания познаваемы от нас, а не из себя.

Следовательно, истина о любом объекте познания, познанном от

нас, должна быть признана истиной относительной. Истина же

абсолютная есть отражение такого объекта познания, который

каким-либо субъектом познан 'в себе'. Такое познание

принципиально возможно лишь тогда, когда противостояние объекта

и субъекта снято; когда субъект познания отождествляется с

объектом.

Абсолютная истина универсальная есть неискаженное

отражение в чьем-то сознании Большой Вселенной, познанной 'в

себе'. Абсолютные истины частные суть неискаженные отражения

какой-либо части Вселенной - части, познанной 'в себе'.

Естественно, что Абсолютная истина Большой Вселенной может

возникнуть лишь в сознании соизмеримого ей субъекта познания,

субъекта всеведущего, способного отождествиться с объектом,

способного познавать вещи не только 'от себя', но и 'в себе'.

Такого субъекта познания именуют Абсолютом, Богом, Солнцем

Мира.

Бог 'в Себе', как Объект познания, познаваем только Собою.

Его Абсолютная истина, как и Абсолютная истина Вселенной,

доступна только Ему.

Ясно, что любая частная истина, сколь бы мал ни был объект

познания, для нас доступна только в ее относительном варианте.

Такой агностицизм, однако, не должен быть понят как

безусловный: при конечном совпадении любого частного субъекта

познания, любой монады с Субъектом Абсолютным, для нее

становится возможно познание не только 'от себя', но и 'в

себе'. Таким образом, правомерен не безусловный, а только

стадиальный агностицизм.

У частных истин быть может несколько или много вариантов -

личных, индивидуальных разновидностей одной частной

относительной истины. При этом объекты познания малых

(сравнительно с субъектом) масштабов отразятся в сознании ряда

родственных субъектов почти или полностью идентично: именно

родственность многих субъектов между собой обусловливает то,

что родственны и их личные варианты той или иной истины. Если

бы это было не так, люди были бы лишены возможности понять друг

друга в чем бы то ни было. Но чем больше объект познания

сравнительно с субъектом, тем больше вызываемых им вариантов.

Относительная истина Вселенной и относительная истина Божества

порождают столько же личных вариантов, сколько имеется

воспринимающих субъектов.

Ясно, стало быть, что все наши 'истины' суть, строго

говоря, лишь приближения к истинам. И чем мельче объект

познания, тем лучше он может быть охвачен нашим познанием, тем

уже разрыв между его абсолютной истиной и нашей относительной

истиной о нем. Впрочем, в соотношении масштабов субъекта и

объекта имеется граница, ниже которой разрыв между абсолютной и

относительной истиной вновь начинает возрастать: например,

разрыв между абсолютной истиной какой-нибудь элементарной

частицы и нашей относительной истиной о ней чрезвычайно велик.

Между же Абсолютной истиной Вселенной, Абсолютной истиной

Божества - и нашими относительными истинами о них разрыв велик

необъятно.

Я высказываю мысли, которые после Канта должны, казалось

бы, быть общеизвестными и общепринятыми. Однако, если бы они

были усвоены каждым религиозно чувствующим и религиозно

мыслящим человеком, ничьи претензии на личное или коллективное

познание Абсолютной истины, ничьи претензии на абсолютную

истинность какой-либо теории или учения не могли бы иметь

места.

Как показано выше, Абсолютная истина есть достояние только

Всеведущего Субъекта. Если бы такой истиной обладал

какой-нибудь человеческий субъект, например коллективное

сознание конкретно-исторической церкви, это обнаруживалось бы

объективно в безусловном всеведении этого коллективного

сознания. И тот факт, что таким всеведением не обладают ни один

человеческий коллектив и ни одна личность, лишний раз

показывает беспочвенность претензий какого бы то ни было учения

на абсолютную истинность. Если бы представители Розы Мира