путь во
времена, более давние, чем древность, и не в Энрофе, а в
ангельской Олирне. Это содружество праангелов можно назвать, в
известном смысле, первым человечеством Шаданакара.
Великий демон, один из сподвижников Люцифера, вторгся в
Шаданакар с полчищами меньших. Имя его Гагтунгр. То была
длительная и упорная борьба; она увенчалась его частичной
победой. Изгнать силы Света из брамфатуры ему не удалось, но
удалось создать несколько демонических слоев и превратить их в
неприступные цитадели. Ему удалось вмешаться в процесс
возникновения и развития жизни в земном Энрофе и поставить на
животном царстве свою печать. Планетарные законы, с помощью
которых начинали создавать органическую жизнь в Энрофе силы
Света, неузнаваемо исказились. Ложно и кощунственно приписывать
Божеству законы взаимопожирания, возмездия и смерти. 'Бог есть
Свет и нет в Нем никакой тьмы'.
От Бога только спасение. От Него только радость. От Него
только благодать. И если мировые законы поражают нас своей
жестокостью, то это потому, что голос Бога возвышается в нашей
душе против творчества Великого Мучителя. Взаимная борьба
демонических монад, победа сильнейшего, а не того, кто более
прав, и низвержение побежденного в пучину мук - этот закон
люциферических сил отобразился на лице органического мира
Энрофа, выразившись здесь в законе 'борьбы за существование'.
Всякое страдание существа, всякая его боль и мука дают
излучение - и здесь, в Энрофе, и там, в мирах посмертия. Всякое
его чувство, всякое волнение его душевного естества не может не
давать соответствующего излучения. Излучения злобы, ненависти,
алчности, похоти животных и людей проникают в демонические
слои, восполняя убыль жизненных сил у различных классов и групп
их обитателей. Но этих излучений едва достаточно, чтобы они
восполняли убыль сил именно у отдельных демонических сообществ.
Зато излучение страдания и боли - оно называется гаввах -
способно насыщать гигантские толпы демонов почти всех видов и
рангов. По существу, гаввах - их пища. Налагая свою лапу на
законы Шаданакара, Гагтунгр искажал их так, чтобы породить и
умножить страдание. Он делал их тягостными, жестокими,
нестерпимыми. Он воспрепятствовал водворению в Энрофе закона
трансформы; как равнодействующая обоих борющихся начал,
возникла смерть и стала законом. Он воспрепятствовал принципу
всеобщей дружбы; как равнодействующая обеих сил, появилось
взаимопожирание и стало законом жизни. И, наконец, демонические
силы вмешались в жизнь других слоев Шаданакара - тех, через
которые пролегал путь существ, хоть раз воплотившихся в земном
Энрофе: эти слои были обращены в миры возмездия, где царствуют
мучители, впивая страдания страдальцев. Среди различных видов
гавваха особое значение имеет тот, который связан с истечением
физической крови. Когда кровь людей и животных вытекает из
организма, то в первые минуты этого процесса она выделяет
жгучее излучение особой силы. Поэтому некоторые классы демонов
заинтересованы не столько в смерти живых существ Энрофа и не в
загробном страдании их душ, сколько именно в кровопролитиях. Ни
одно кровопролитие в истории не происходило и не происходит без
неосознанного нами внушения этих потусторонних кровопийц. И
кровавые жертвоприношения в некоторых древних культах были
ужасны не только своей жестокостью, но и тем, что питали собою
отнюдь, конечно, не богов, а именно этих демонов.
Для восполнения сил Света Планетарным Логосом - первой и
величайшей монадой Шаданакара - был создан новый слой и
положено начало новому человечеству. Энроф был оставлен
животному царству; новый же слой населился титанами, обликом
напоминавшими нас, но огромными и великолепными. В мире,
напоминавшем Энроф, только пока еще сумрачном, их светящиеся
фигуры двигались на фоне сине-серого, свинцового неба, по
склонам и выгибам пустынных гор, их совершенствуя. Человечество
титанов исчислялось несколькими тысячами. Пола они были лишены,
рождение новых не связывайтесь с союзом двух старших никак. Но
Гагтунгр сумел вызвать их бунт простив Промысла. Идея их
заключалась в том, что они - семя и ядро нового мирового
начала, третьего, противостоящего и Богу, и демонам. Они
жаждали абсолютной свободы своих Я, но жестокость и злобу
демонов ненавидели.