Элизабет Хейч

Посвящение (Часть 1)

начало'. Я села и начала концентрацию на этом

предложении, повторяя ее мысленно десять, двадцать, сто раз и не думая

ни о чем другом. Через час я сказала Име, что не могу сосредоточиться

на фразе, потому что надо устремить все мысли в одну точку, а фраза

состоит из нескольких слов, следующих друг за другом во времени и

пространстве. И я не могу свести эти слова мысленно в одну точку

одновременно, а лишь одно за другим. А когда я продумываю это

предложение до конца, я снова должна возвращаться к началу, и

концентрация не получается. Има сказал, что я права и что нельзя

концентрироваться на словах, потому что слова сопротивляются стяжению

в один центр. То же получается и с одним словом, так как оно состоит

из букв. 'Что же делать?' -- спросила я. 'Попробуй концентрацию на

одной букве, например на 'о''.

И вот, сидя на траве, я мысленно стала повторять 'о', 'о', 'о'...

не думая ни о чем, кроме 'о'. Тут я сделала новое открытие: 'о'

неожиданно превратилось в трубу, 'о'-образный тоннель, в котором я

двигалась все время вперед. Има остался доволен мной, сказал, что я

уже достигла четвертого измерения и предложил снова попробовать

концентрацию на том же предложении. Подумав, я решила, что слова --

это лишь материальная оболочка значения, и стала концентрироваться

только на значении всей этой фразы. Тогда я обнаружила, что не могу

уже больше думать о ней, так как весь внутренний процесс переместился

из головы в сердце, и я уже чувствовала, переживала эту фразу. Я сама

стала этим значением и фраза теперь выглядела иначе, точнее: 'Я есмь

божественность проявляющая себя'. Има одобрил меня и объяснил, что

концентрация не может быть перманентным состоянием, а является только

переходом между проецируемым миром и существом; здесь нельзя

остановиться на процессе думания, так как концентрация ведет человека

обратно к самому себе, и он становится той самой вещью, на которой

концентрируется. Думать о чем-то -- это значит проецировать мысль

вовне с помощью интеллекта, то есть выступать из себя, при

концентрации же мы вытягиваем эту проекцию обратно и предмет мысли

становится идентичным с самим человеком, то есть созданное

возвращается к создателю, и они соединяются в совершенном единстве.

Следующим заданием была концентрация на пальме, под которой я любила

сидеть. Я села там и сосредоточила все свои мысли на этом дереве.

Шли часы, настал вечер, и нужно было идти домой. Утром я снова была

в храме и после групповых упражнений опять заняла свое место под пальмой.

Сначала меня отвлекли посторонние мысли, я была еще в мире мыслей,

но я отгоняла их, постепенно погружаясь все глубже в себя, в глубину,

куда мысли уже не могли следовать и отвлекать. Я думала о пальме,

и она медленно наполнила все мое существо. Проходили дни, может быть

недели, я не знаю, я потеряла всякую связь с внешним миром. И вдруг

я испытала странное чувство, будто я смотрю на пальму не со стороны,

а изнутри. Со все возрастающей силой я стала видеть и переживать ее

внутреннюю сущность, сама стала пальмой. И, наконец, наступил момент

осознания того, что пальма во мне, а я -- в ней, я сама -- пальма!

Погруженная в себя, я потеряла ощущение времени и пространства. Но

вдруг какая-то сила медленно потянула меня назад, в мое личное сознание,

и я увидела Иму, стоящего передо мной.

Вечером я рассказала обо всем моей верной служанке Мену, которая очень

любила меня, но не понимала. Она посмеялась надо мной, а я огорчилась,

поняв, что не должна была делиться с ней переживаниями, которые намного

выше уровня ее понимания.

Следующей моей задачей было приобретение умения хранить молчание.

Я снова и снова терпела здесь неудачу, не умея оказать достаточного

сопротивления побуждению к общению, которое заложено в душе каждого

человека. Я училась держать это побуждение под постоянным самонаблюдением

и контролем. Постепенно я выработала привычку внутренне прослушивать

то, что собираюсь сказать, и молчать, кроме тех случаев, когда мне

действительно есть что сказать. Я научилась распознавать в себе два

существа: личное 'эго', которое часто склонно к бесконтрольной

болтовне, просто ради общения и привлечения внимания к своей персоне,

и лежащую в основе моего сознания высшую сущность, которая сдерживает

мое личное 'я', указывая ему, когда и что говорить и делать.

Очень важно слушать эти призывы и подчиняться им; просто слышать их

недостаточно.

Има продолжал руководить моими занятиями и упражнениями в концентрации,