частиц.
Если теория сверхструн верна, то, возможно, нам никогда не найти самой маленькой частицы. Эта теория, развивающаяся с конца шестидесятых годов, утверждает: то, что кажется нам частицами, в действительности может Представлять собой различные виды вибраций струн - струн, которые мы не можем увидеть даже в микроскоп, настолько они малы. Каждая струна в 100 миллиардов, умноженных на миллиард, раз меньше, чем протон, поэтому струны кажутся нам частицами.
Подобно тому, как струны музыкальных инструментов могут вибрировать на разных частотах, создавая звуки, соответствующие определенным нотам и их обертонам, так и сверхструны могут вибрировать на разных частотах, причем каждая частота соответствует определенному типу субатомных частиц.
Таким образом, теория сверхструн дает изящный способ объяснения существования столь многих видов субатомных частиц. По мнению физика Мичио Каку, они вовсе не являются различными видами материи, а есть 'ни что иное, как гармонии, создаваемые вибрирующей струной'*. Вслед за ним другие исследователи утверждают: мы можем видеть только частицу, а не целую струну, потому что остальная часть струны, скручиваясь, уходит в пространство высших измерений.
* Michio Kaku, Hyperspace: A Scientific Odyssey through Parallel Universes, Time Warps, and the Tenth Dimension (New York: Anchor Books, Doubleday, 1994), p. 153.
Ученые ищут способы проверки теории сверхструн, которая, с одной стороны, на многое дает ответы, с другой, вызывает не меньшее количество вопросов. И если подтвердится предположение о том, что мы являемся производной вибрирующих струн, то это, возможно, объяснит, почему люди получают такие удивительные результаты, когда повышают свои вибрации, используя фиолетовое пламя.
Когда-нибудь ученые смогут измерить скопления тончайшей энергии, составляющие наши четыре нижних тела, и научатся измерять количество энергии, которая сходит, когда мы повторяем слова велений фиолетового пламени. Но и до того, как это произойдет, мы можем экспериментировать с фиолетовым пламенем, как с видом мощной духовной энергии. Она позволяет восстановить гармонию и равновесие, и мы можем заново открыть, что такое в действительности духовная и физическая целостность.
Надеюсь, благодаря этим научным объяснениям вы получили начальное представление о том, как работает фиолетовое пламя. И если еще не приняли решения испытать его, прочитайте следующую историю.
Скептик экспериментирует с фиолетовым пламенем
Когда наука и религия вошли в конфликт, Дэррил отказался от религии. В подростковом возрасте он принадлежал к христианам-фундаменталистам, но не смог привести церковное учение о мироздании в соответствие с тем, что знал об эволюции. Он также не смог принять того, что люди, не следующие христианским заповедям, приговариваются к аду. 'Это было слишком узкое понимание жизни', - вспоминает он.
Однако, отказавшись от религии, Дэррил стал цинично судить о жизни и заботился лишь о сиюминутном. После окончания колледжа юноша поступил в аспирантуру, но вскоре ушел из нее, чувствуя, что хочет большего общения с людьми. Он стал работать в сельскохозяйственном отделении колледжа ассистентом-исследователем и вести жизнь, заполненную бесцельным времяпрепровождением.
Через несколько лет он открыл для себя Учения Вознесенных Владык и фиолетовое пламя. Это помогло ему вернуться к духовности и обрести жизненные стимулы, не нарушавшие его научных воззрений.
Дэррила влекло к восточным духовным учениям и к учителям, мировоззрение которых лежало вне рамок традиций Запада. Он посетил лекцию об Учении Вознесенных Владык, но читать веления ему не хотелось.
Затем этот молодой человек пришел, когда я принимала диктовку - послание египетского Учителя Сераписа Бея. Серапис призвал присутствующих экспериментировать с фиолетовым пламенем в течение шести месяцев. 'Через шесть месяцев вы не будете помнить, где вы были, когда начинали, от старта вас будут отделять многие мили', - сказал он.
Дэррил был заинтригован, поэтому и начал ежедневно по пятнадцать минут читать веления фиолетового пламени. Вскоре стали заметны перемены. Он перестал выпивать, ощущал большую тягу к труду, стал более творчески подходить к работе и вообще почувствовал, что его жизнь наполнилась новой радостью и осмысленностью. Он также пересмотрел свои цели, став в меньшей степени материалистом и в большей - духовным человеком.
'Оглядываюсь на шесть месяцев назад и сам поражаюсь, насколько я изменился, - говорит он. - Теперь понимаю, что если бы я продолжал следовать