Чэнь Кайго , Чжэнь Шуньчао

Восхождение к ДАО

при непосредственном осмотре больного, ночью можно прибегнуть к медитации на «знание предстоящего», чтобы внутренним взором постичь состояние этого человека и понять, как его лечить.

Учеба у старых даосов помогла Ван Липину очень быстро развить свои умственные способности. В школе он на лету схватывал знания, да и в повседневной жизни без труда решал все возникавшие перед ним вопросы. И все это он делал легко и весело, ни словом не намекая на удивительные способности, которыми наделили его даосы. Естественно, для окружающих он был вполне обыкновенным юношей. Правилам мирской жизни Ван Липин тоже следовал «тщательно и добросовестно».

Ну, а старики обучали его с необыкновенным усердием и вниманием. Иначе и нельзя было, ведь сущность «внутреннего постижения» заключается в понятиях «сокровенно-малого» и «утонченно-глубокого». «Сокровенно-малое» — это не вещь среди вещей, а семя всякой вещи. «Утонченно-глубокое» — это обозначение творческого начала природы. В комментариях к «Книге Перемен' говорится: «Перемены — это предел сокровенно-малого, постигаемый высшими мудрецами». Еще там сказано: «Благородный муж действует, созерцая сокровенно-малое и не оглядываясь на движение солнца». В книге же Лао-цзы можно прочесть: «Настоящие мужи древности сокровенно постигали неуловимо-утонченное; глубину их постижения невозможно измерить». А в древней книге «Гуань-цзы» (18) сказано: «Сердце не должно занимать себя грубой стороной вещей. Вникать в незримо-малое — вот основа совершенствования». Выходит, постижение «сокровенного» и «утонченного» и есть основа основ даосского совершенствования. Здесь промах на волос в начале уведет в сторону на целую версту в конце. Чем дальше продвигался Ван Липин на своем пути постижения Дао, тем внимательнее следили за ним старые даосы, тем тщательнее разъясняли ему секреты своей школы.

Пришло время дать Ван Липину новую технику «духовной работы»: сидение в деревянном ящике. Старики смастерили для него ящик точь-в-точь по росту, а с боков чуть шире торса. Внутри из стенок ящика торчали гвозди длиною в дюйм, которые при малейшем движении больно кололи Ван Липина. Старики велели Ван Липину залезть в этот ящик и заперли его снаружи.

Осмотревшись внутри, Ван Липин с удовлетворением подумал: «Я к сидению привыкший, а тут сиди, как хочешь, только не особенно шевелись. Что тут трудного?» Между тем Ван Цзяомин принес веревку, и втроем учителя подвесили ящик, в котором сидел Ван Липин, к ветке большого дерева. Ящик сразу же стал раскачиваться под ветром, и Ван Липину пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы не потерять равновесия и не уколоться о гвозди. Сидя в темном ящике, он должен был одновременно ощущать, как дует ветер, как раскачивается дерево, а с ним ящик и, наконец, он сам в ящике. Постепенно Ван Липин научился воспринимать все эти движения сразу и уже мог без всякого напряжения сохранять сосредоточенность. Так он сидел в ящике больше двух месяцев и в конце концов научился различать малейшее дуновение ветра и даже шорох травы вокруг дерева.

Видя, что Ван Липин делает успехи, старики уменьшили размеры ящика: теперь Ван Липин едва мог втиснуться в него. Но благодаря своему опыту внутреннего сосредоточения Ван Липин и на этот раз быстро справился с испытанием.

Надо сказать, что учителя время от времени устраивали Ван Липину разные проверки на бдительность. К примеру, был такой случай: Ван Липин потихоньку подкрался к двери дома, чтобы подслушать, о чем беседуют учителя. Неожиданно дверь распахнулась настежь, ударив Липина по лбу так, что тот кубарем покатился по земле, а на лбу у него вскочила здоровенная шишка. В следующее мгновение он услышал насмешливый голос Ван Цзяомина:

— Ты чего, дурачок, расселся у двери?

Ван Липин крепко запомнил этот урок и больше никогда не пытался подсмотреть за учителями,

Или вот еще случай. Ван Липин пошел в уборную справить нужду. Едва он, как обычно, вступил на настил, перекинутый над выгребной ямой, как доска под его ногой с громким треском разломилась, и Липин рухнул вниз... Когда, задыхаясь от смрада и злости, он выбрался наверх, то увидел, что учителя громко хохочут, глядя на него. Насилу сдержавшись, Ван Липин дал себе зарок: «Никогда больше не позволю старикам провести меня!»

Так старые даосы учили Ван Липина никогда не терять «присутствия сознания» и не идти на поводу у своих желаний.