Надежда Первухина

Имя для ведьмы - 3

страшным, как вокзальный бомж?!

- Ни в коем случае не пей рома! И вообще никаких напитков крепче молока! Яська, ты слышал, что я сказала?!

- Если ты там станешь курить, я об этом узнаю. Не ручаюсь за последствия.

- Надеюсь, ты понимаешь, что, сойдя на берег в каком-нибудь порту (а вдруг!), ты должен провести свой досуг в библиотеке, а не в баре или борделе... Что такое бордель?.. Это такое место, что-то вроде стоматологической клиники. Ну вот, теперь я спокойна: туда ты ни за что не пойдешь.

- Не вздумай носиться по вантам, лазить на марсовую площадку и кататься на якоре. Ты капитан? Вот и веди себя соответственно.

- Если на корабле вспыхнет бунт, начинай громко, плавно и размеренно (как я тебя учила) читать “Илиаду”. На греческом, конечно! Это сработает лучше, чем пушки.

- Ни в коем случае...

- Не вздумай...

- Даже и не пытайся...

- А вот это исполняй неукоснительно...

- И не забывай про нас.

- И поскорее возвращайся...

* * *

На посеребренной тафте морской глади возникают очертания уже знакомого мне корабля и с каждой минутой становятся более четкими и зримыми. На мачтах горят огни святого Эльма. Черные паруса напоминают куски звездного неба.

Мы стоим на пирсе и ждем, когда борт чудо-корабля поравняется с нами. Обычный корабль не смог бы здесь пришвартоваться. А этот - может.

Подают сходни. У фальшборта стоит хранитель “Летучего Голландца”.

- Добро пожаловать на корабль, капитан, - говорит он Славке.

У меня перехватывает дыхание. Славка обнимает Авдея и меня, смотрит на нас - счастливо и умоляюще:

- Мне пора!

- Да, - киваю я. - Ступай. Чего уж разводить церемонии...

Славка поднимается на борт и машет нам рукой:

- Все будет хорошо! Я вернусь!

- Да, - шепчу я одними губами и теперь уже вовсю плачу. - Именно так и будет.

Огни на “Летучем Голландце” вспыхивают ярче, приветствуя своего капитана. Корабль стремительно сливается с окружающей темнотой, и уже через минуту море абсолютно пусто и спокойно, словно и не было никакого корабля.

- Я боюсь за него, - говорит Авдей.

- Не бойся.

Я показываю мужу маленький пластиковый пакетик, в которых обычно продают кулончики или сережки. Только вместо украшений в пакетике - прядка пушистых Славкиных волос.

- У него на груди, в ладанке - прядь моих волос, - говорю я, сглатывая слезы. - Ты не думай, это не пустая сентиментальность. Волосы всегда были проводником чародейной силы, и я как бы установила между собой и сыном волшебную связь. Над его волосами я буду каждый день шептать заклинания, чтобы его путешествие проходило благополучно; а если, не дай Вальпурга, что-нибудь с ним случится, его локоны изменят цвет. Но случиться ничего не должно, потому что я, моя ведьмовская сила - с ним, в пути, в ладанке, которую он носит.

- Так вот откуда пошла традиция обмениваться локонами...

- А ты думал! - Слезы уже прошли, оставив после себя ощущение легкой печали. - Таким образом между близкими людьми устанавливалась крепчайшая ментальная связь, крепчайшая, как волос.

- Волос тонок...

- Да. Только может выдержать подвешенную к нему гирю в несколько килограмм. Впрочем, это уже физика. А я, если ты успел заметить, предпочитаю заниматься магией. Кроме того, если уж пошла речь о защите, Славка заговорен весь - от макушки до пяток - от болезней, от врагов, от шквального ветра, долгого штиля и горького разочарования. Я такой кокон охранительных заклинаний вокруг него сплела! Плазмометом не возьмешь!

- Чем? - впервые за весь вечер Авдей захохотал.

- Плазмометом. Или этим... молекулярным деструктором. Ну, в общем, всей этой фигней, которой вы снабжаете своих фантастических героев.

- Слушай, Вика, с твоими способностями стране просто не нужна армия.

- В принципе, да... Любимый...

- Да?

- Почитай мне стихи, а?

- Ты это серьезно?

- Абсолютно. Ты посмотри, какая ночь! Море, звезды... Сын уплыл на корабле к неведомым берегам... А душе тоскливо. Почитай, Белинский, развей мою печаль.

- Завтра в Одессе выпадет снег, - убежденно заявил муж. - Ты лет пять не просила меня стихи читать!

(А у меня было время их слушать?! Когда трое детей скачут вокруг! Я даже с радио ушла и привыкла к роли домохозяйки - матери семейства. Но об этом лучше не надо.)

Я ласковой кошечкой прижимаюсь к супругу, и он сдается. Хотя в глубине души (я-то знаю) он донельзя счастлив тем, что я попросила его читать стихи. Поэты-они все такие.

Приходит время кораблей,

Когда приходит нужный ветер.

Прости меня. Переболей.

И отпусти ко всем на свете.

Возвышенно-простой чертеж

И дух певучих стройных сосен -