Игорь Калинаускас

«Сделайте мне приятно!»

открытым, тогда уже можно и о любви, и о духовности, и об управлении временем, и о сущности, и о резонансе - обо всем можно не просто говорить, но и делать это. Поэтому, когда я говорю, что у меня нет учеников (я редко об этом говорю, чтобы не обидеть тех, кто думает, что они мои ученики), я имею в виду то, что не удается пока увидеть человека, который делает усилие, чтобы стать открытым. Не вижу...

Я вижу людей, которые стараются как-то так... душевных, хороших, замечательных друзей, но только они не живут. Ну что же я буду ходить и тыкать пальцем: «Ты не живешь, ты не живешь, ты не живешь» Это их личное дело. После того как я «выродился», традиция поставила мне такую совершенно рабочую задачу - создать социально-психологический мир, для начала. Создали! Все! Не хуже других социально-психологических миров, такой же забавный. Во всяком случае, в нем не все так жестоко, в нем законы гуманные; правда, «костыли» отнимают много сил. В других социально-психологических мирах по шее дают.

А если ты хозяин своей собственной жизни, то ты ни от кого ничего не ждешь - ни конфеток, ни кнутов; ты делаешь свое дело - живешь. Надо тебе что-то. Ты придумываешь, как это сделать. Надо будет - побудешь «бякой». Надо будет - «папе» улыбнешься, чтобы он задумался. Но жить больно, это точно. Иногда даже очень больно. Потому что устройство жизни, которое предлагается людям, очень недостойное. Ну, что же?! Остается утешать себя тем, что человечеству всего сорок тысяч лет.

Но живу-то я сегодня и сейчас. Знаете, есть такие группы людей, которые, пережив экстремальные ситуации, становятся социально неуправляемыми. Это часть ветеранов вьетнамской войны, часть наших «афганцев», часть чернобыльцев. Я даже об этом диссертацию написал. В чем же дело? У этих людей модель гарантированного будущего со знаком минус, т.е. они внутри уверены, что впереди все будет плохо. Ими невозможно управлять. Они на пряник не реагируют, на кнут не реагируют.

А секты на чем построены? Будет конец света! Ими социуму позволено управлять потому, что у них есть отрицательная модель будущего. А к тому же они знают, что реализовать ее нужно быстрее, потому что двадцать восьмого конец света, до двадцать седьмого надо все успеть сделать. Под нашим чутким руководством мы стройными рядами прорвемся в наше светлое будущее (это уже не будущее - это послебудущее).

Я помню, в детстве читал об одном бегуне на длинные дистанции. У него после полиомиелита одна нога была короче другой. Но ему «повезло» - это была левая нога, она была обращена к внутренней стороне дорожки. Он стал чемпионом Олимпийских игр. Вот этот человек хотел! А известная спортсменка Вильма Рудольф, тоже переболевшая в детстве полиомиелитом! Она боролась не с соперниками, а с собой. Я читал о ней заметку уже после окончания ее спортивной карьеры. Она не сломалась, нашла себе работу, продолжала жить. Потому что она уже привыкла с собой дело иметь.

Вот и получается: «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Как говорил Гурджиев, «пока машина не сломается, человек не задумается» о себе и о своем хозяйстве, так как он под социальным давлением по инерции движется по какой-то траектории, говорит, что это его жизнь, а на самом деле не имеет к этому никакого отношения. В этом смысле мне очень нравится титул российских императоров. Титул начинается со слова «Мы», честно так. И концовочка замечательная: «...и прочая, прочая, прочая...»

Вот и каждый из нас такой император. Там нет только одного слова - «Я». Ну как же! Ведь это не принято в обществе. Но это и есть проблема общества! Общество это общество, а у меня одна жизнь, моя, сейчас, сегодня, и я хочу иметь смысл ее, а не списывать этот смысл на детей, на будущие поколения, на еще кого-нибудь или, например, на темное прошлое. Я хочу иметь свой собственный смысл своей собственной жизни. Если вы захотели этого, никто не может вам не дать. Возьмите. Попробуйте, а потом посмотрите, что получилось.