Согьял Ринпоче

Книга жизни и практики умирания

свою очередь создает глубокое стремление избегать вреда и страдания. Однако вред и страдание не имеют объективного существования; то, что дает им их существование и их силу – это только наше отталкивание от них. Когда вы понимаете это, вы, таким образом, понимаете, что фактически именно наше отталкивание притягивает к нам все препятствия и все отрицательное, что только может случиться с нами, и наполняет наши жизни невротической тревожностью, предчувствиями и страхами. Истребите это отталкивание, стирая цепляющийся за себя ум и его привязанность к несуществующему «я», и вы уничтожите любую власть над вами любого препятствия и всего отрицательного. Ведь как можно нападать на чтото или на когото, чего просто здесь нет?

Итак, сострадание является наилучшей защитой; оно также, как всегда знали великие матера прошлого, является источником всего исцеления. Предположим, у вас такая болезнь как рак или СПИД. Беря на себя вдобавок к вашей собственной боли болезнь тех, кто страдает так же, как вы, с умом, преисполненным сострадания, вы – совершенно несомненно – очистите прошлую отрицательную карму, которая является причиной продолжения ваших страданий, действенной сейчас и в будущем.

Я помню, что в Тибете часто слышал о многих необычных случаях, когда люди, узнав, что умирают от неизлечимой болезни, раздавали все свое имущество и уходили на кладбище умирать. Там они погружались в практику принятия на себя страданий других; поразительно, но часто вместо того, чтобы умереть, они возвращались домой полностью исцеленными.

Как я вновь и вновь убеждался на опыте, работа с умирающими дает всем непосредственную возможность практиковать действенное сострадание, причем в такой ситуации, где оно, наверное, наиболее глубоко необходимо.

Ваше сострадание может принести, наверное, три существенно важных блага умирающему: вопервых, поскольку оно открывает ваше сердце, вам будет легче показать умирающему ту доброту безоговорочной любви, о которой я говорил и в которой он так нуждается. На более глубоком, духовном уровне, я часто видел, что, если вы стараетесь воплощать сострадание и действовать от сердца сострадания, то создаете атмосферу, в которой другой человек может вдохновиться представить себе духовное измерение или даже заняться духовной практикой. На самом же глубинном уровне, если вы постоянно практикуете сострадание к умирающему и вдохновляете его в свою очередь делать то же, то можете этим исцелить его не только духовно, но даже и физически. И вы откроете для себя, как знают все духовные мастера, что сила сострадания безгранична.

Асанга был одним из самых знаменитых индийских буддийских святых и жил в четвертом веке. Он удалился в горное уединение, сконцентрировав свою практику медитации на Будде Майтрейе в пылкой надежде быть благословенным видением Будды и получить учение от него.

Шесть лет медитировал Асанга, терпя крайние лишения, но не имел даже ни одного благоприятного сна. Он пал духом и подумал, что никогда не достигнет успеха в своем стремлении встретиться с Буддой Майтрейей, и покинул свое отшельническое убежище. Пройдя немного он увидел у дороги человека, трущего громадный брусок железа полоской шелка. Асанга подошел к нему и спросил, что он делает. «У меня нет иголки, – ответил этот человек, – так что я сделаю ее из этого куска железа». Асанга в изумлении уставился на него: даже если этому человеку удастся это сделать через сто лет, подумал он, то зачем? И он сказал себе: «Посмотри, как стараются люди изза чегото, что совершенно бессмысленно. А ты делаешь нечто действительно ценное, духовную практику – и вовсе не так сильно посвящаешь себя ей». И он вернулся в свое уединение.

Прошло еще три года, попрежнему без малейшего знака от Будды Майтрейи. «Теперь я точно знаю, – подумал он, – мне никогда не добиться успеха». Поэтому он опять ушел, и скоро подошел к повороту дороги, где стояла скала, высокая настолько, что, казалось, доставала до неба. У подножия этой скалы какойто человек усердно тер ее мокрым перышком. «Что ты делаешь?» – спросил Асанга.

«Эта скала так высока, что загораживает мой дом от солнца, поэтому я стараюсь от нее избавиться», – ответил человек. Асанга был поражен его неустанной энергией и устыжен своей собственной ненастойчивостью. Он вернулся в свое отшельническое убежище.