бдительным и осознающим, он узнает, что два плюс два это четыре. Он не будет уже ни у кого спрашивать: «Что случилось с пятью?»
Великого психоаналитика спросили: «Мы слышали так много о психозах и неврозах, но так и не знаем разницы между ними». Спрашивавший человек был журналист, притом эксперт по психологическим вопросам. Он сказал: «По-моему, очень трудно понять, что такое психоз, а что такое невроз. В чем различие?»
Психоаналитик отвечал: «Разница очень небольшая, очень незначительная, почти неуловимая. Она заключается в следующем: психопат считает, что два плюс два — пять; невротик считает, что два плюс два — четыре, но озабочен, почему четыре».
Различие очень незначительное, поистине, самое незначительное. Один абсолютно уверен, что два плюс два это пять; другой осознает, что это четыре, но очень сильно обеспокоен: почему четыре — почему не пять? Быть может, второй уже на пути к первому. Расстояние совсем невелико — возможно, еще один шаг, и он успокоится и заявит, что два плюс два это пять. Пожалуй, вторая стадия лучше: по крайней мере ему легко. Знать, что два плюс два — четыре, да еще и переживать из-за этого, действительно, более хлопотно.
Просветленный человек просто приходит к знанию, что два плюс два равно четыре — и у него не бывает беспокойства. А бывает полное спокойствие и расслабление: все вещи таковы, как они есть. У просветленного человека не бывает предположения, что вещи должны быть иными. Он в абсолютной гармонии с ними, как они есть. Это согласие с сущим как оно есть — величайшее из возможных благословений для человеческого существа.
Эта утонченная мудрость истинной опустошенности подобна великой пустоте: пустота не подвержена загромождению вещами, не мешает она также появлению и исчезновению всех вещей внутри нее.
Эту последнюю часть очень важно понять, потому что многие становятся одержимы идеей, что не должно быть ни мысли, ни эмоции, ни чувства — что только тогда можно быть просветленным. Это верно, что достичь просветления можно, только выходя за пределы всех мыслей, чувств, эмоций; но если уже вы просветлены, тогда нет никаких затруднений. Тогда вы — бескрайнее небо; что угодно может пересечь его, не оставив ни царапины. По небу могут пройти облака, и они не будут никакой помехой.
Человек, который достиг просветления, может использовать мысли, может использовать слова, может выразить посредством речи то, чего он достиг. Это, может быть, и не будет совершенным — оно не может быть совершенным, — но он