ОШО РАДЖНИШ

МАСТЕР

Если вы разобрали его на части, исчезает нечто невидимое. Тогда вы можете упорно стараться сложить все части опять вместе, но вы не вернете его к жизни снова. Хоть у вас снова и есть скелет, но скелет — это не то, чем был человек. Вы просто разобрали по частям и не заметили никакой пропажи. Но чего-то незримого для глаз больше нет. Вы можете идеально собрать все части вместе, но это будет лишь труп.

Механическое целое — вещь мертвая. Органическое целое — это живой феномен. Вот почему я подчеркиваю, что сущее есть органическое целое. Мы все — одно; нет другого.

Мастер Чжан Цзин сказал: «Предельная истина бессловесна». Почти невозможно сказать что-то об истине, не совершая ошибок. Сколь бы разумно вы ни попытались выразить ее, тем не менее вам придется совершить ошибки, потому что просто нет возможности перевести предельное переживание в слова.

Чжан Цзин прав, когда говорит: «Предельная истина бессловесна», — но он также и ошибается. Если она действительно бессловесна, тогда зачем называть ее «предельной» и зачем называть ее «бессловесной», — это ведь тоже слово; вы используете два слова — «предельное» и «бессловесное». Несмотря на свою попытку показать нечто истинное — у вас доброе намерение, — сама природа языка такова, что вы не сумеете ухитриться не наделать ошибок. Потому многие мистики и оставались безмолвными.

Истина бессловесна, это верно, — но не говорите этого. Говоря это, вы противоречите сами себе. Я предпочел бы немного окольный путь, — сказать так: «Где заканчиваются слова, вы вступаете в истину», — или: «Когда вы в абсолютном безмолвии, все, что вы переживаете, есть истина». Но вы не можете ничего сказать об этом. Сама природа языка не позволяет этого.

Коль скоро понятно то, что истина становится доступной для вас, когда вы в абсолютном безмолвии, как можете вы ухитриться привести то, что приходит в безмолвии, к низшему уровню языка?

Язык — это мирское; он был изобретен для мирских целей, для базара. Но для храма языка нет. В храме вы должны молчать. Совершенно правильно пользоваться языком, когда вы разговариваете о вещах, но в тот момент, как вы выходите за пределы вещей, вы должны попросту оставить язык позади.