А в древности это велось ещё первобытнее.
Эти обвинения почемуто особенно вывели из равновесия епископа Николая мирликийского, называемого чудотворцем.
Ввиду доказанной уже в настоящее время подложности большинства документов. относящихся к Никейскому собору, и сомнительности остальных, мы можем только догадываться, что Арий избрал его предметом какихто обличений (можете быть, именно по случаю какоголибо из его не дошедших до нас чудес). Николай же ответил ему вместо разъяснения ударом по лицу. На соборе произошёл шум и смятение. Николая выгнали вон, и после него главным защитником единосущности Егошуа с богом оказался простой диакон александрийского епископа – Афанасий, сделавшийся впоследствии епископом в той же Александрии.
После многих бурных сцен собор решил окончательно признать Егошуа второй личностью божества. Ариане были преданы анафеме, и император Константин признал своей государственной церковью фракцию николаитов , как, вероятно, арианская фракция называла своих противников после личного столкновения своего главы с Николаем168.
В этом, по моему убеждению, и заключается разгадка слова «николаиты», два раза встречающегося в укоризненном смысле у автора «Откровения в гроз и буре» в его письмах к семи малоазиатским обществам, которые мы приложим несколько далее. Название николаиты здесь явно производится от Николая, подобно тому, как иезуиты – от Иисуса (Iesus). Но никакого другого выдающегося Николая в четвёртом веке не было, а потому и в Апокалипсисе, как книге конца четвёртого века, речь может быть только о сторонниках учения Николая Мирликийского, а не о легендарных «николаитах первого века», вероятно, никогда не существовавших и выдуманных в средние века, чтоб объяснить слово «николаиты» в Апокалипсисе.
Причины, почему это название господствовавшей в Византии в конце IV века фракции не дошло до нас в византийских сообщениях, совершенно понятны. Каждая из двух фракций называла себя универсальной (погречески кафолической ), а вторую считала отщепенской и называла её по имени наиболее отличившегося из её представителей на разделившем их навсегда Никейском собор.
Что же касается до того, чем отличился этот представитель, ударом противника по физиономии или ораторским искусством, было безразлично для древних: о ком больше шумели, тот и должен был наложить своё имя на своих сторонников. На Николая же ариане особенно сильно негодовали со времени Никейского собора. Значит, в наших николаитских