Барб Хенди, Дж С Хенди

Дампир

глазах Тиши не было ни ярости, ни безумия, ни жажды мести. В каждом слове, каждом поступке этой женщины был холодный расчет. Магьер заколебалась, не зная, как поступить. Эта тварь, вне сомнения, обладала иными умениями, нежели Рашед или Крысеныш.

Малец тихо зарычал, и Магьер вернулась к действительности. Тиша, пятясь, медленно отступала к лесу. Боится. Вампирша ее боится.

– Ты не ожидала, что я здесь появлюсь, верно? – тихо спросила Магьер. – Иначе ты была бы к этому готова. – Теперь ей все стало ясно. Вампиры задумали убить именно Лисила и Брендена. – Я могу убить тебя, а ты не сумеешь меня остановить.

Она шагнула вперед, взмахнув саблей… и обнаружила, что Тиша исчезла. Из глубины леса донесся стремительно затихающий отклик:

– Сначала поймай меня!

Магьер бросилась было в погоню, но за спиной у нее заскулил и вдруг громко залаял Малец. Она остановилась, обернулась. Малец, расставив лапы, стоял посреди прогалины и лаял на нее, и опять в голове у Магьер прояснилось.

Вампирша

попросту пыталась отвлечь ее от самого главного.

Отогнав прочь неистовый, безудержный, безумный гнев, Магьер бегом вернулась к Мальцу.

– Веди, – сказала она, – я за тобой.

Малец развернулся и быстрее молнии исчез в лесу.

* * *

Тяжело дыша, Лисил крепко стиснул обломанный сук и заставил себя затаиться, подобно птице, которая, притворившись раненой, отманивает от гнезда лису. Если он не сумеет точно рассчитать удар – ему конец.

У Крысеныша изрядно поубавилось радостной самоуверенности. Лезвия стилетов, которые вогнал ему в бока полуэльф, не могли причинить вампиру вреда, зато теперь его снова охватила злость, а когда Крысеныш злился, он терял бдительность. Человеческий здравый смысл вытесняла слепая ярость дикого зверя.

– До чего же весело! – хмыкнул он, хотя в голосе его веселья было маловато. – Я бы мог даже притащить тебя домой, вот только дома у меня теперь нет. Помнишь Рашеда? Высокий такой, черноволосый, с пустыми глазами и бо ольшим мечом. Бьюсь об заклад, он охотно перемолвился бы с тобой словечком. Знаешь, ведь пакгауз был для него не только источником прибыли. Для него это была свобода, способность существовать в вашем мире. Можешь ты своим слабым умишком постичь, что это значит?

У Лисила так болела грудь, что каждый вдох давался ему с величайшим трудом, однако он сдерживал стоны и старался сохранять спокойствие. Собрав остатки сил, он приподнялся и привалился спиной к стволу дерева.

–