и потихонечку опускались. Вполне вероятно, что еще дальше на севере они превратятся в пологие холмы — надо только дойти.
Закончив рассказ, Эдди замолчал надолго. Полчаса, если не больше, они прошли, не обмолвившись не единым словом. Эдди искоса поглядывал на Роланда и даже не сознавал, что стрелок замечает их: он все еще был погружен в себя. Роланд знал, чего Эдди ждет от него: ответа. Какого нибудь ответа. Любого ответа. Дважды Эдди открывал рот, но так ничего и не сказал. Стрелок знал, что он хочет спросить, и наконец Эдди спросил:
— Ну? И что ты думаешь?
— Я думаю, что ты здесь.
Эдди остановился, уперев руки в боки:
— И это все? Все?
— Это все, что я знаю, — ответил стрелок. Пальцы, которые не было, зачесались и разболелись. Сейчас ему очень бы не помешало еще астина из мира Эдди.
— У тебя что, никаких мыслей нету о том, что, мать твою, все это значит?
Стрелок мог бы поднять искалеченную правую руку и сказать, А у тебя есть какие то мысли о том, что это значит, ты, тупой идиот, но ему даже и в голову не пришло ничего подобного точно так же, как и задасться вопросом, почему из всех людей во вселенной ему в спутники достался именно Эдди.
— Это ка, — сказал он, спокойно глядя на Эдди.
— Что еще за ка? — Эдди был раздражен и зол. — Никогда о таком не слышал. Разве что если произнести это дважды, то получится слово, как дети дерьмо называют.
— Об этом я ничего не знаю, — сказал стрелок. — Здесь оно обозначает долг, или судьбу, или предназначение, или, если простым языком, место, куда тебе нужно пойти. Куда ты должен пойти.
Эдди удалось изобразить, как будто он одновременно испуган, испытывает крайнее отвращение и забавляется от души:
— Тогда скажи его дважды, Роланд, потому что по мне все равно это звучит как дерьмо.
Стрелок пожал плечами.
— Я не силен в философских проблемах. И историю я не учил. Я знаю только, что прошлое — это прошлое, а будущее — это будущее. То, что ждет тебя впереди, и есть ка, и оно как бы само в себе и ничему не подвластно.
— Да? — Эдди поглядел на север. — Все, что, я вижу, ждет меня впереди, это около девяти миллиардов миль этого сраного берега. Если это — ка, значит как и кака — одно и то же. У нас еще, может быть, хватит хороших патронов, чтобы подстрелить пять шесть этих омарообразных уродов, а потом нам придется кидать в них камнями. Так что куда мы идем?
Роланд еще про себя подумал, а задавал ли Эдди хоть раз этот вопрос своему брату, но спросить сейчас об этом означало начать долгий и бессмысленный спор, поэтому он сказал только, указывая на север:
—