Питер Рассел

Высшее сознание

все возрастало, и когда в 1969 году мне представился шанс посвятить себе целый год, я решил отправиться в Индию, чтобы глубже изучить ТМ. Было очевидно, что мне нужно было более углубленно освоить предмет и я должен был обратиться к источнику учения. Я был вознагражден: и мой опыт и мое понимание этой области выросли неизмеримо, и прежде, чем покинуть Индию, я решил пройти подготовку как преподаватель ТМ. За пять последующих лет, я все больше углублялся в теорию и практику ТМ. Все это, вместе с опытом преподавания техники ТМ нескольким сотням людей, убедило меня, что это наиболее ценная, хотя и очень неверно понимаемая практика.

Современный имидж ТМ был в некотором роде мистическим и не очень подходил нам, живущим на Западе в двадцатом столетии. В некотором смысле это не поддается пониманию. Медитация обычно ассоциировалась с уходом от повседневности, монашеским стилем жизни и считалось, что она интересует лишь людей, склонных к спиритизму. И это не потому, что сама медитация исконная техника отшельников. Учения подобные учению Махариши всегда формулировались на языках своего времени. Если сегодня медитация считается чем-то вроде анахронизма и не имеет никакого отношения к научно-технологическому обществу, то это лишь потому, что теория ее еще не была сформулирована на современном языке. Махариши вкладывает теорию и практику медитации в контекст двадцатого столетия и демонстрирует, что будучи очень далекой от неясного метафизического идеала, она является практическим учением, которое можно изучать и объяснять с позиций физиологии, психологии, социологии и т. д. Он доказывает, что она такая же ценная - если не более - сегодня, чем когда-либо. И именно поэтому сегодня даже важнее, чтобы она излагалась в современной формулировке.

С точки зрения моего, личного интереса к ТМ, возникает вопрос, не слишком ли предвзято я отношусь к этому предмету. Конечно же, я стал рассматривать ТМ как наиболее ценную технику - ведь если бы я не верил, что она представляет такую ценность, вряд ли я бы потратил целый год на написание книги о ней, но я отвергаю любое утверждение, что моя личная увлеченность мешает дать мне справедливую оценку. Напротив, человек, который не провел определенное время, вникая как в технику, так и в учения, стоящие за ней, едва ли способен дать правильное представление о предмете.