Но в неевклидовой геометрии эти же параллельные прямые также неоспоримо пересекаются. Любой материальный объект является либо непрерывным, либо прерывным. Это и ежику понятно. Физика же в настоящее время рассматривает частицы как непрерывные волны. Свет, таким образом, является и потоком прерывных частиц, и одновременно непрерывной волной. Как хочешь, так и понимай. Как мы уже знаем, наука называет это "принципом дополнительности", что подразумевает описание какого-либо явления в противоположных, взаимоотрицающих терминах. Иначе его нельзя познать. Его и таким "дополнительным" образом, пожалуй, понять нельзя, так хотя бы правильно изложить то, что пытаемся понять, этим способом удается.
Если уйти от физики и других наук, то гораздо яснее нам будет увидеть, что принцип дополнительности давно уже пронизывает все наше восприятие, только мы этого не замечаем. Например, говоря о растянувшейся в воскресный день по дороге к морю змеевидной колонне едва двигающихся машин на перевале, мы будем правы, если скажем, что каждый автомобиль движется со скоростью колонны и именно поэтому скорость движения каждой транспортной единицы так низка, что неотвратимо раздражает нетерпеливых водителей. Однако скорость всей колонны определяется скоростью каждой отдельной машины в ее составе, поэтому водителям следует обижаться только на самих себя! Так что же будет виной задержки - скорость колонны, не дающая водителям развернуться, или скорость каждого отдельного водителя, не дающая колонне двигаться с прытью, соответствующей планам на этот день? В обоих случаях мы и правы и не правы, что и называется принципом дополнительности.
Даже в отвлеченной от материальных объектов плоскости мы можем увидеть принцип дополнительности. Любовь - это что такое? Это желание полностью и безоговорочно обладать объектом своих сердечных притязаний. Однако, мало кого устроил бы односторонний вариант обладания, при которым полученный во владение объект обожания не отвечал бы взаимностью. Кто любит, тот всегда хочет взаимности. Он хочет, чтобы и его любили в ответ и также обладали бы им безоглядно и полноправно. Следовательно, в любви мы хотим и полного своего подчинения, как раба, и полной своей власти, как непреложного хозяина. Убрать одну из составляющих этого нашего, составленного из абсолютно противоречащих друг другу устремлений, чувства, и останется только извращение - садизм, мазохизм, или просто страдания ради томления, но в любом случае останется лишь одна сторона