авторитет, который это произнес. Ему, авторитету, виднее, надо просто слушаться и верить.
Повзрослев, мы сталкиваемся с необходимостью самим давать ответы на свои "почему", и уходим от этого, как всегда уходим от всего сложного, если есть к услугам готовое и простое. А готовых ответов вокруг пруд пруди, и все они подтверждены авторитетом их массового признания. И мы послушно, по закону толпы, принимаем общепринятую версию ответов на свои вопросы, и, в этом гипнозе утвержденных кем-то для нас истин, уже саму причину, которую искали ребенком, принимаем как исходно данное, потенциально очевидно где-то существующее, но не актуальное, потому что ее действие, где-то в прошлом, для нас уже реализовалось. А нас больше влечет розовое будущее или интригующее настоящее.
Однако, не зная причины того, почему все вокруг таково, каково оно есть, уверены ли мы в своей правильной ориентации среди окружающих нас проявлений этой самой причины? Так ли авторитетен тот авторитет, который установил для нас эти истины? То ли мы видим своим взором, что должны видеть на самом деле? Почему мы повсюду видим заботливо сформированные для нас, удобоваримые понятия, но ни одно из них не отвечает на детский правильный вопрос, - почему? О причинах мы ничего не знаем. Да и не до них нам, - надо занимать место под солнцем. Но если мы ушли от определения причины, то не ушли ли мы и от определения своего истинного места во всеобщем процессе, порожденном ею? И под тем ли солнцем это место?
Казалось бы, - откуда сомнения? Лиха беда - воспользуйся имеющимися знаниями, накопленными наукой, и ты все поймешь. И про причину тоже. Однако, скорее всего, это был бы совершенно неправильный путь - воспользоваться, ибо научные знания - это абсолютный капкан незнания. Тому есть много причин, и мы науку еще затронем на нашем пути, а пока остановимся лишь на нескольких очевидных моментах. Во-первых, наука - это не полный охват действительности. Наука стоит на материалистических позициях, и, как следствие - все правильно описывает, но многого не признает. Без этого "многого" мир кастрирован и не полон. Наука обтекает явления и факты, не вписывающиеся в материалистическую концепцию мировоззрения, и дает урезанную картину мира - только те его части, о которых она может сказать нечто членораздельное. Остальное - за бортом. А где уверенность в том, что это "остальное" совсем даже и не остальное, а основное, и, может быть, как раз все подвластное науке - это и есть "остальное", а совсем не главное? Авторитет науки пусть