Неизвестный

Титул

технологии. Но уж если мы заговорили о некоем графике, то, как это у нас уже принято, не следует ли попытаться взглянуть на историю науки именно этим взглядом, и попробовать выявить какие-либо закономерности в построении этого божественного графика? Если мы вдруг эти закономерности выявим, то все наши предыдущие предположения перестанут быть предположениями, а станут фактами. Давайте попробуем.

Надо сказать, что толчком к этому размышлению послужило понятие так называемого "Осевого Времени", которое встречается в некоторой литературе по истории цивилизаций. Период этого времени обычно относят ко 2-1 тысячелетию до Рождества Христова, и поводом для обобщения этого периода развития человечества в некий значимый отрезок времени служит тот факт, что в этот период созданы учения, основополагающие для буддизма и индуизма, мощно прозвучал Заратустра, заиграла всеми красками непреходящая греческая философия, Китай проникся конфуцианством, где-то по соседству возник даосизм и т.д. Часто говорится, что, не сговариваясь, вместе появились Будда, Сократ, Лао-Цзы, и т.д. Основная ссылка делается на то, что средств сообщения между регионами Земли, где возникали эти учения, тогда в нынешнем современном виде не было, никто друг о друге слухом не слыхивал и поэтому этот период называют "Временем Великих Учителей", подчеркивая, что это некий непонятный феномен - практически в одно время на разных географических участках планеты у разных народов заблистали великие умы, поражающие своим величием.

Не хочется спорить с этим определением, и мы этого делать не будем, отметив, однако, что в режиме нашей задачи выявить Его график внедрения знаний в человечество, такие периоды времени, как "тысячелетие", выглядят несколько условными. Исходя из таких макрокатегорий времени, в конце концов, можно вообще все происшедшее с человечеством назвать какой-либо "эрой" подходящего определения, но нам это сейчас совершенно не подходит, и мы не воспользуемся этой возможностью. Нам нужны совершенно иные, более компактные категории времени, исследование которых позволило бы нам выявить какие-либо закономерности, а не говорить "о непонятном феномене", пусть и величественного характера. Мы уже убедились не раз, что любое "непонятное" может стать понятным, если заранее не поверить всем авторитетам, которые определили, что оно "непонятно".