Неизвестный

Титул

уже в той же мере технические приспособления, в какой одновременно и произведения искусства (орнамент, нефункциональная форма, преследующая собой сугубо красоту, раскраска, резьба, стилизация под животных или человека и т.д.). Песни и танцы также уходят в самую глубь истории, до самых ее корней. С непрерывностью нам все понятно, потому что это всегда было, никогда не прерывалось и продолжается до сих пор.

Историчность (постоянное изменение) также бросается в глаза: театр изменился до неузнаваемости, музыка трансформировалась почти в немузыку, живопись вывернулась наизнанку, танцы вообще меняются каждые 5-10 лет, манера стихосложения отличается в каждом поколении поэтов, а школы живописи сменяют друг друга как очередники в пивном ларьке и т.д. Все это нам очень подходит. Остается только доказать, что содержание этой деятельности человека наполняется Богом, и найти в соответствии с этим содержанием свою роль и задачу.

Но как нам это возможно сделать, если фактический материал об искусстве в истории не менее объемен, чем сама история? Попробуй, охвати взором все искусство только сегодняшнего дня - глаза разбегутся. А нам это следует сделать во всей исторической ретроспективе. Это невозможно вообще, а не то, что в пределах одной главы из одной книжки. Одно лишь намерение ворваться в такие необъятные пределы с целью анализа и группировки фактов - вызывает тоску. Причем нет никаких оснований для предположений того, что когда наше намерение перейдет в фазу исполнения, то эта тоска не приобретет суицидального характера. Надо как-то сужать круг поиска!