предпочитаешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные. О, высшая щедрость Бога-отца! О высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хочет!“»[240].
Именно потому, что ренессансный человек себя делает, творит, ориентируясь на собственные желания, он ощущает свое отличие от других, как бы мы сказали сегодня, свою индивидуальность. Анализируя переписку Никколо Макиавелли с Франческо Веттори, Л. М. Батким замечает:
«И Веттори, считающий себя набожным, исправно по праздникам слушающий мессу, и Макьявелли, испытывающий откровенное отвращение к монахам и церковникам, оба они ведут себя так, словно традиционной морали никогда не существовало… нельзя не расслышать полемических интонаций в повторяющейся на разные лады формуле индивидуальной независимости: надо „жить свободно и без оглядки“, „вести себя по-своему, не перенимая чужого“, „вести себя на свой манер“, „заниматься своими делами на собственный лад“. За этим целая новая программа человеческого существования… Индивид должен сам решать, что ему подходит»[241].
Однако ведь такой человек ведет себя несогласованно с другими, делает, что хочет, и, как следствие, входит в конфликт с другими. А это предпосылка «войны всех против всех». Вот почему в той же «Речи о достоинстве человека» Пико делла Мирандола, признавая, что обычный человек подвержен страстям и даже безумию, выставляет положительный идеал.
«Так и мы, подражая на земле жизни херувимов, подавляя наукой о морали порыв страстей и рассеивая спорами тьму разума, очищаем душу, смывая грязь невежества и пороков, чтобы страсти не бушевали необдуманно и не безумствовал иногда бесстыдный разум. Тогда мы наполним очищенную и хорошо приведенную в порядок душу светом естественной философии, чтобы затем совершенствовать ее познанием божественных вещей»[242].
Итак, на необузданные желания и своеволие личности Мирандола предлагает набросить узду «морали и естественной философии». Кстати, только так, учитывая законы природы и реальные обстоятельства, человек может рассчитывать на успех и даже могущество.
«Если „фантазия“ и „способ поведения“, – замечает Баткин, – восходят к античному понятию „ingenium“ и указывают на некую внерациональную заданность (индивид смотрит на вещи и ведет себя так, а не иначе, поскольку так уж он устроен), то противоположный принцип состоит в рациональности оценок, расчетов и