появилась небольшая цветная точка. Сначала цвет был непонятным, но вскоре он стал серо-фиолетовым или сиреневым. Какой-то образ возник внутри циркулирующего облака, начавшись как бесформенное пятно цвета, но затем обретая некие нечеткие цветные контуры. Распространяясь дальше во всех направлениях, цвета углублялись, хотя форма все еще оставалась неясной, меняясь каждые 20—30 секунд.
Было очевидно, что внутри циркулирующего потока скрывается некая сущность. Я обратил внимание, что черный круг в треугольнике все еще оставался выпуклым, и поверхность круга представляла собой черную гелеобразную субстанцию, которая, казалось, пульсировала, просачиваясь под неким давлением снизу. Основа воронки теперь расширилась до 6—8 дюймов (15—20 см), и, с возрастанием скорости вращения, в дыму стало возможно увидеть гораздо больше…
Потом я заметил определенную форму внутри вращения, и сиреневый цвет в сером тумане становился все глубже и глубже.
И тогда, внезапно вспыхнув, сиреневый цвет вырвался оттуда по направлению ко мне, временно заполонив пространство передо мной. Так что несколько секунд я мог различать только этот цвет, как будто мне на голову внезапно набросили одеяло. Как я сумел сфокусировать взгляд, то увидел, что комната купается в сверкающе сиреневом цвете. Серый туман при этом все еще вращался передо мной в форме воронкообразного облака. На расстоянии 15 сантиметров сверху от меня появилось лицо, взирающее сквозь туман. Я мог ясно различать особенности лица, похожего на волчье, болезненного синего цвета, и с двумя короткими рожками между остроконечными ушами. Глаза были ярко желтые, без зрачков, они смотрели вниз, на меня и были исполнены отвращения.
Я направил свой меч непосредственно на это лицо и твердым голосов произнес: «именем Iehovah, я приказываю, чтобы ты появился передо мной в ясном человеческом обличье, без всякого уродства или неискренности». Когда я произносил слова «ясное человеческое обличье», демон жалобно завыл, затем его нытье превратилось в рев, который наполнил комнату. Так от дикой боли мог бы реветь лев. После чего лицо вновь скрылось в тумане.
Я повторил команду, используя имена Iehovah, Tetragrammaton, Anaphexton и Primeumaton. Хотя лицо больше не появлялось, покорный, но все еще весьма громкий и глубокий голос — баритон — произнес: «почему ты так мучаешь меня?».
Держа меч в своей правой руке и диск — в левой, я ответил: «приказываю, чтобы ты сейчас же появился передо мной в явственном и приветливом облике, или ты будешь обречен на вечные муки». Мускулистая синяя когтистая рука выпросталась наружу из тумана, пнув воздух, и затем быстро скрылась. В этот же момент баритон прорычал: «Ты — не мой господин!».
Я сделал очень глубокий вдох и начал произносить имена, вибрируя их все выше и выше. Это были: Yhvh, Adni, Alhim, Agla, Tzabaoth Shaddai, Elim, Al, Yah, Tetragrammaton, Anaphexton, Primeumaton, Yeshimon, Hesion, Anabona, Yod и Vau. Я не понимаю, почему я использовал эти имена в таком порядке, но так или иначе меня осенило в эту секунду. Мой меч все еще был направлен на пятно в тумане, где только что я увидел это лицо, диск же оставался в моей левой руке.
«Я не хочу показываться и не хочу называть своего имени. Я сказал, что буду говорить с тобой», — ответил мне глубокий голос, который, казалось, раздавался с востока, но наполнял мою голову, создавая некоторый эффект эха. Я сказал: "Я велю тебе показаться, назвать свое имя и службу». Упрямец опять ответил «Нет».
Ощущая даже своего рода гордость — мои усилия, наконец, увенчались успехом, — я скомандовал еще раз: «Я приказываю, чтобы ты показался, властью…» дальше последовали те же самые четырнадцать имен в том же самом порядке.
Когда я вибрировал слово «Vau», опять послышался низкий вой, который превратился в рев льва, и вдруг внезапно оборвался. В клубах тумана над треугольником опять появилось лицо. Демон вновь свирепо глядел на меня сверху вниз, как это было несколько мгновений назад, с отвратительным и высокомерным выражением, хмуро впериваясь в меня желтыми глазами, лишенными зрачков. Цвет синеватой кожи был болезненным и неоднородным, походя несколько на плоть трупа, который оживляло нечто, что я не могу описать словами.
В правой руке я по-прежнему держал меч, направляя его на то же самое место, что и при первом появлении демона. Я намеревался хранить самое бесстрастное выражение лица, однако не знаю, насколько мне это удавалось. Я сказал «Добро пожаловать», а затем, быстро передвинувшись к краю круга, произнес «Пантаклем