Прежде религия
не очень-то влияла на мой образ мыслей, теперь, похоже, она оказалась
единственной областью знания о человеке, где мне осталось искать
ответы на свои вопросы. Если не считать посещения церкви в детстве
и редких случаев, когда я заходил туда с кем-либо из своих приятелей,
Бог, церковь и религия мало что значили для меня. Вообще, я никогда
особо не задумывался над этими вопросами, так как они просто не
вызывали у меня никакого интереса.
При поверхностном чтении работ по древней и современной западной
философии и религии я обнаружил лишь кое-какие неясные упоминания
и общие места. Кое-что из этого походило на попытки описать или
объяснить явления, сходные с теми, что происходили со мной. Много
подобного материала давали Библия и христианские писания, но в
них не указывались ни конкретные причины, ни способы исцеления.
В лучшем случае давались советы молиться, медитировать, поститься,
ходить в церковь, покаяться в грехах, уверовать в Троицу - Отца,
Сына и Святого Духа, противиться Злу или, наоборот, не противиться
Злу и предать себя в руки Божьи.
Все это лишь усугубляло мое смятение. Если это новое в моей
жизни явление было "добром", т. е. "даром", то обладать им, в соответствии
с религиозными канонами, мог лишь святой или по крайней мере подвижник.
Я отчетливо понимал, что претендовать на святость у меня нет никаких
оснований. Если же это - "зло", то тогда это - работа Дьявола или
во всяком случае демона, пытающегося вселиться в меня, и без экзорцизма
тут не обойтись.
Ортодоксальные священнослужители официальной религии, с которыми
я беседовал, вежливо, с различными оговорками склонялись ко второму
варианту. У меня было ощущение, что в их глазах я выгляжу опасным
еретиком. Они держались настороженно.
В восточных религиях, как и говорил д-р Брэдшоу, я обнаружил
больше сведений на сей счет. В них много говорилось о существовании
нефизического тела, но опять-таки утверждалось, что достижение
этого уровня возможно лишь в результате огромного духовного развития.
Только Наставники, Гуру и прочие Святые Люди, прошедшие долгую
подготовку, обладали способностью временно покидать свои физические
тела, чтобы получать не поддающиеся описанию мистические прозрения.
Никаких подробностей и практических указаний относительно духовного
развития не давалось. Подразумевалось, что в практике тайных культов,
сект, ламаистских монастырей и т. д. эти вещи общеизвестны.
Если все это правда, то кто или что такое я? В любом случае
я слишком стар, чтобы заново начинать жизнь в тибетском монатыре.
Одиночество становилось все острее. Ответов, очевидно, не найти
нигде, в нашей культуре по крайней мере.
В то же самое время я открыл для себя существование в Соединенных
Штатах андерграунда. Его единственное отличие от настоящего подполья
состоит в том, что он не запрещен законом и не подвергается официальным
гонениям и преследованиям. Этот андерграунд лишь случайно и частично
пересекается с миром бизнеса, науки, политики, академических кругов
и так называемых искусств. Кроме того, он отнюдь не ограничиваетсся
только Соединенными Штатами, но пронизывает всю западную цивилизацию.
Многие, возможно, кое-что слышали о нем или даже случайно соприкасались
с его представителями, видя в них просто чудаков с эксцентричными
идеями. Одно можно сказать наверняка: члены этого андерграунда,
пользующиеся в своей среде авторитетом, будут говорить с вами о
предмете своих интересов и веры только в том случае, если вы тоже
принадлежите к их клубу. Они на опыте познали, что откровенность
влечет за собой осуждение со стороны священников, клиентов, работодателей
и даже друзей.
Я подозреваю, что число участников андерграунда, если бы они
вдруг решились признаться в своей принадлежности к нему, составило
бы несколько миллионов. Среди них можно встретить представителей
всех кругов-ученых, психиатров, врачей, домохозяек, учащихся колледжей,
бизнесменов, подростков и по крайней мере какое-то число священнослужителей
официальных религий.
Этот слой людей отвечает всем признакам подпольного движения.
Они собираются маленькими группами где-нибудь в уединении и часто
наполовину тайно. (О таких встречах нередко помещается публичное
объявление, но чтобы сообразить, о чем в нем идет речь, надо быть
"в курсе"). Дела андерграунда обычно обсуждаются только с другими
его членами. За исключением семьи или близких друзей (которые,
возможно, сами в нем состоят), никто из окружающих не знает