Карлос Кастанеда

Отделенная реальность

его друзей,

которые ждали меня и провели в дом при свете карманного

фонарика.

Дом Люсио представлял собой саманное неуклюжее

сооружение с земляным полом и двумя комнатами. Длиной он был

около 12 метров и поддерживался довольно тонкими деревянными

стойками из мескайтового дерева. Он имел, как и дома всех

индейцев яки, плоскую покатую крышу и рамаду, которая

представляет собой своего рода веранду вдоль всей

фронтальной части дома. Крыша рамады никогда не бывает

покатой; она делается из прутьев, уложенных с промежутками

так, что крыша дает достаточно тени и в то же время

позволяет воздуху свободно циркулировать.

Когда я вошел в дом, то я включил свой магнитофон,

который был у меня в портфеле. Люсио представил меня своим

друзьям. Включая дона Хуана, в доме было восемь мужчин. Они

сидели кто где в центре комнаты под ярким светом бензиновой

лампы, свисавшей с перекладины потолка. Дон Хуан сидел на

ящике. Я сел лицом к нему на краю трехметровой скамьи,

сделанной из толстой доски, прибитой к двум чурбакам,

вкопанным в землю.

Дон Хуан положил свою шляпу на землю рядом с собой.

Свет бензиновой лампы делал его короткие седые волосы

сверкающе белыми. Я взглянул ему в лицо. Свет также

подчеркнул глубокие морщины на его шее и лбу и заставил его

выглядеть темнее и старше.

Я взглянул на остальных мужчин. При зеленовато-белом

свете бензиновой лампы все они выглядели усталыми и старыми.

Люсио обратился ко всем по-испански и сказал громким

голосом, что мы сейчас разопьем бутылку баканоры, которую я

привез ему из Ермосильо. Он пошел в другую комнату, принес

бутылку, открыл ее и передал ее мне вместе с маленькой

жестяной чашкой. Я налил очень немного в чашку и выпил.

Баканора оказалась много более густой, чем обычный самогон,

да и крепче тоже. Я закашлялся. Я передал бутылку и каждый

налил себе небольшую дозу, каждый, за исключением дона

Хуана. Он просто взял бутылку и поставил ее перед Люсио,

который был последним по кругу.

Все обменялись замечаниями о богатом букете и вкусе

содержимого этой бутылки, и все согласились, что напиток,

должно быть, приготовлялся высоко в горах Чихуахуа.

Бутылка прошла по кругу еще раз. Мужчины облизали губы,

повторили свои похвалы и начали живой разговор о заметной

разнице между самогоном, изготовляемым около Гуадалахара и

тем, что приходит с высот Чихуахуа.

Во время второго круга дон Хуан опять не пил, и я налил

себе лишь на глоток, но все остальные наполнили чашку до

краев. Бутылка прошла третий круг и опустела.

- Принеси остальные бутылки, Люсио, - сказал дон Хуан.

Люсио, казалось, колебался, и дон Хуан, как бы

невзначай, объяснил остальным, что я привез четыре бутылки

для Люсио.

Бениньо, молодой человек в возрасте Люсио, посмотрел на

портфель, который я бессознательно поставил позади себя, и

спросил, не являюсь ли я продавцом самогона. Дон Хуан

сказал, что это не так и что я приехал навестить его.

- Карлос изучает мескалито, и я его учу, - сказал дон

Хуан. Все взглянули на меня и вежливо улыбнулись.

Бахеа, дровосек, небольшого роста тощий человек с

острыми чертами лица, пристально смотрел на меня секунду, а

затем сказал, что кладовщик обвинял меня в том, что я шпион

американской компании, которая собирается открыть рудники на

земле яки. Все реагировали, как будто не причастны к

подобному обвинению. Кроме того, они все недолюбливали

кладовщика, который был мексиканцем или, как говорят яки,

йори.

Люсио прошел в другую комнату и вернулся с другой

бутылкой баканоры. Он открыл ее, налил себе побольше, а

затем передал ее по кругу. Разговор перешел на вероятность

того, что американская компания обоснуется в Соноре, и о

возможных последствиях этого для яки.

Бутылка вернулась к Люсио. Он поднял ее и посмотрел на

содержимое: сколько там еще осталось.

- Скажи ему, пусть не горюет, - прошептал мне дон Хуан.

- скажи ему, что ты привезешь в следующий раз еще.

Я наклонился к Люсио и заверил его, что в следующий раз

я собираюсь привезти ему не менее полудюжины бутылок.

Наконец, разговор, казалось бы, выдохся.

- Почему бы тебе не рассказать ребятам о своей встрече

с мескалито? Я думаю, что это будет намного интересней, чем

этот никчемный разговор о том, что случится, если американцы

придут в Сонору.

- Мескалито - это пейот, дед? - спросил Люсио с

любопытством.

- Некоторые зовут его так, - сухо сказал дон Хуан. - я

предпочитаю называть его мескалито.

- Эта проклятая штука вызывает сумасшествие, - сказал

Хенаро, высокий угловатый мужчина среднего возраста.