Карлос Кастанеда

Отделенная реальность

никогда не ел

его.

- Все так, как я сказал, - сказал Хенаро бахеа. - эта

штука делает тебя ненормальным.

- Но Карлос сейчас нормальный, как ты объяснишь это? -

спросил дон Хуан у Хенаро.

- Откуда мы знаем, что он нормальный? - ответил Хенаро.

Все рассмеялись, включая дона Хуана.

- Ты боялся? - спросил Бениньо.

- Я, определенно, боялся.

- Тогда зачем ты делал это? - спросил Элихио.

- Он сказал, что хотел знать, - ответил за меня Люсио.

- Я думаю, что Карлос собирается стать таким же, как мой

дед. Оба говорили, что они хотят знать, но никто не знает,

что, черт возьми, они хотят знать.

- Невозможно объяснить это знание, - сказал дон Хуан

Элихио, - потому, что оно разное для разных людей.

Единственно общим для всех является то, что мескалито

раскрывает свои секреты частным образом каждому отдельному

человеку. Зная, как чувствует Хенаро, я не рекомендовал бы

ему встречаться с мескалито. И все же, несмотря на мои слова

или его чувства, мескалито может оказать полностью

благоприятный эффект на него. Но только о н может это

узнать, и э т о и есть то знание, о котором я говорю.

Дон Хуан поднялся.

- Время идти домой, - сказал он. - Люсио пьян, а Виктор

спит.

Двумя днями позже, 6 сентября, Люсио, Бениньо и Элихио

пришли к дому, где я остановился, чтобы пойти со мной на

охоту. Некоторое время, пока я продолжал делать свои записи,

они хранили молчание. Затем Бениньо вежливо засмеялся, как

бы предупреждая, что он собирается сказать нечто важное.

После предварительно нарушенной тишины он засмеялся

опять и сказал:

- Вот Люсио говорит, что стал бы глотать пейот.

- Это правда? - спросил я.

- Да, я не возражаю.

Смех Бениньо опять стал спазматическим.

- Люсио говорит, что он будет есть пейот, если ты

купишь ему мотоцикл.

Люсио и Бениньо взглянули друг на друга и зашлись

смехом.

- Сколько стоит мотоцикл в Соединенных Штатах? -

спросил Люсио.

- Вероятно, можно за сто долларов найти, - сказал я.

- Это ведь там не очень много, верно? Ты легко можешь

достать один для него, разве не так? - спросил Бениньо.

- Хорошо, но сначала я спрошу у твоего деда, - сказал я

Люсио.

- Нет. Нет, - запротестовал он, - ему ты ничего об этом

не говори. Он все испортит. Он чудак. И, кроме того,

слабоумный и не знает, что делает.

- Он когда-то был настоящим магом, - добавил Бениньо. -

Я хочу сказать, действительно магом. Народ говорит, что он

был лучшим. Но он пристрастился к пейоту и стал никто.

Теперь он слишком стар.

- И он вновь и вновь повторяет те же крапленые истории

о пейоте, - сказал Люсио.

- Этот пейот - чистое жульничество, - сказал Бениньо. -

знаешь, мы однажды его попробовали. Люсио утащил целый мешок

его у своего деда. Однажды ночью по пути в город мы

попробовали его жевать. Сукин сын, он разорвал мне рот на

части. По вкусу это прямо ад.

- Вы проглотили его? - спросил я.

- Мы выплюнули его, - сказал Люсио, - и выбросили весь

проклятый мешок.

Им обоим случай показался очень забавным. Элихио тем

временем не сказал ни слова. У него был отсутствующий, как

обычно, вид. Он даже не смеялся.

- Хотел бы ты попробовать его, Элихио? - спросил я.

- Нет. Только не я. Даже за мотоцикл.

Люсио и Бениньо нашли утверждение чрезвычайно забавным

и вновь захохотали.

- Тем не менее, - продолжал Элихио, - я должен сказать,

что дон Хуан озадачил меня.

- Мой дед слишком стар, чтобы что-либо знать, - сказал

Люсио с большим убеждением.

- Да, он очень стар, - эхом отозвался Бениньо.

Я подумал, что мнение, высказанное о доне Хуане

молодыми людьми было ребяческим и необоснованным. Я

чувствовал своим долгом защитить его, и сказал им, что, на

мой взгляд, дон Хуан является также, как и в прошлом,

великим магом, может быть, даже величайшим из всех. Я

сказал, что чувствую - есть в нем что-то такое действительно

необычное. Я напомнил им, что ему уже за 70, и, тем не

менее, он более энергичен и более силен, чем все мы вместе

взятые. Я вызывал молодых людей проверить это самим и

попробовать следить за доном Хуаном.

- Ты просто не сможешь следить за моим дедом, - сказал

Люсио с гордостью. - Он - брухо.

Я напомнил им, что по их же словам, он слишком стар и

слабоумен и что слабоумный человек не знает, что происходит

вокруг него. Я сказал им, что еще с давних пор я не перестаю

поражаться алертностью дона Хуана.

- Никто не может следить за брухо, даже если он стар, -

авторитетно сказал Бениньо. - На него все же можно

наброситься толпой, когда он спит. Именно это произошло с