Карлос Кастанеда

Отделенная реальность

на меня, когда говорили, как бы ожидая, что я буду

писать.

- Карлос, как лошадь, которая не любит быть оседланной,

- Сказал дон Хуан. - С ним надо быть очень деликатным. Ты

испугал его, и теперь он не хочет писать.

Дон Хенаро расширил свои ноздри и сказал с насмешливой

просьбой, гримасничая и вытягивая губы куриной попкой:

- Продолжая, Карлуша, пиши. Пиши, пока у тебя не

отвалится большой палец.

Дон Хуан поднялся, вытягивая руки и выгибая спину.

Несмотря на преклонный возраст, его тело было сильным и

гибким. Он пошел в кусты с краю дома, и я остался наедине с

доном Хенаро. Он посмотрел на меня, и я отвел глаза, потому

что он заставлял меня чувствовать себя скованным.

- Не говори, что ты даже не хочешь смотреть на меня, -

сказал он с крайне ребячливой интонацией.

Он раздул ноздри и заставил их дрожать. Затем он

поднялся и повторил движения дона Хуана, выгибая спину и

вытягивая руки, но при этом его тело приняло крайне

невероятное положение; это была действительно неописуемая

поза, которая совмещала в себе исключительное чувство

пантомимы и чувство загадочности. Она бросила меня в дрожь.

Это была мастерская карикатура на дона Хуана.

В этот момент дон Хуан вернулся и заметил жест, а

также, видимо, и его значение. Он сел, посмеиваясь.

- Куда дует ветер? - значительно спросил дон Хенаро.

Дон Хуан указал движением головы на запад.

- Я лучше пойду туда, куда ветер дует, - сказал дон

Хенаро с серьезным выражением. Затем он повернулся ко мне и

покачал мне пальцем.

- И не обращай внимания, если услышишь странный звук, -

сказал он. - когда Хенаро срет - горы трясутся.

Он прыгнул в кусты, и мгновение спустя я услышал очень

странный звук, глубокий неземной грохот. Я не знал, как его

объяснить. Я взглянул на дона Хуана, ища объяснения, но он

согнулся вдвое от хохота.

17 октября 1968 г.

Я не помню, что побудило дона Хенаро рассказать мне об

устройстве "того света", как он его называл. Он сказал, что

мастер-маг бывает орлом или, скорее, что он может

превращаться в орла; с другой стороны, злой маг бывает

совой. Дон Хенаро сказал, что злой маг - это дитя ночи, и

для такого человека самые полезные животные - это пума и

другие дикие кошки, или ночные птицы, особенно совы. Он

сказал, что "брухос лирикос", лирические маги, имея в виду

магов-дилетантов, предпочитают других животных, ворону,

например. Дон Хуан засмеялся, он слушал молча. Дон Хенаро

повернулся к нему и сказал:

- Это правда, ты же знаешь это, Хуан. Затем он сказал,

что мастер-маг может взять своего ученика с собой в

путешествие и, фактически, пройти через 10 слоев того света.

Мастер, имея в виду, что он орел, может начать с самого

первого нижнего слоя и затем проходить через каждый

последующий мир, пока не достигнет вершины. Злые маги и

дилетанты могут, в лучшем случае, сказал он, проходить

только через три слоя.

Дон Хенаро коснулся того, что представляют собой эти

ступени, сказав:

- Начинаешь с самого дна, и затем твой учитель берет

тебя с собой в полет, и вскоре - бум... Ты проходишь сквозь

первый слой. Затем, немного погодя, - бум... Ты проходишь

сквозь второй; и - бум... Ты проходишь сквозь третий...

Дон Хенаро провел меня через 10 бумов до последнего

слоя мира. Когда он окончил говорить, дон Хуан посмотрел на

меня и понимающе улыбнулся.

- Разговор - не предрасположенность Хенаро, - сказал

он, - но если ты хочешь получить урок, то он поучит тебя о

равновесии вещей.

Дон Хенаро подтверждающе кивнул. Он сложил губы и

полуприкрыл глаза. Мне его жест показался чудесным. Дон

Хенаро поднялся, и также сделал дон Хуан.

- Ладно, - сказал дон Хенаро. - Мы можем поехать и

подождать Нестора и Паблито. Они уже свободны. По четвергам

они рано освобождаются.

Оба они сели ко мне в машину; дон Хуан сел спереди. Я

ни о чем не спрашивал их, а просто завел мотор. Дон Хуан

направлял меня к месту, которое, по его словам, было домом

Нестора. Дон Хенаро вошел в дом и немного погодя вышел в

сопровождении Нестора и Паблито, двух молодых людей, которые

были его учениками.

Все они сели ко мне в машину, и дон Хуан сказал, чтобы

я ехал по дороге, ведущей к западным горам.

Мы оставили мою машину на краю грунтовой дороги и пошли

пешком вдоль берега реки, ширина которой была, вероятно, 5-6

метров, до водопада, видимого уже с того места, где я

остановил машину.

Было около четырех часов дня. Окружающий вид был весьма

внушительным. Прямо у нас над головами висела огромная

черная с синевой туча, которая казалась парящей крышей; она