ВШСМ
  4. Страница: 19

Вадим ПАНОВ

ТАГАНСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК

не сомневался, что Розгин обязательно поведает об этом сообществу.
     Однако, положив трубку, Мустафа позволил себе весьма длинное ругательство, и тон, которым Батоев посылал проклятия, не был тоном победителя.
     Абдулла взял время до утра.
     Казибековы заперлись в своем дворце.
     На первый взгляд в этом не было ничего необычного — в подобных обстоятельствах любая семья повела бы себя именно так. Но время идет, а сыновья старого Ибрагима до сих пор не отправили своих жен и детей подальше от Москвы. Почему? Они-то, в отличие от Розгина и сообщества, прекрасно понимают истинный смысл ультиматума и знают, что шансов выстоять у них нет. Если Мустафа придет в их дом, лягут все, кто в нем окажется. От Заремы не уберечься.
     А Казибековы не прячут семьи.
     Чего ждут?
     Ответ Батоев знал, и ответ этот ему не нравился: Казибековы ждут перстень.
     Перстень!
     Абдулла знает, что Мустафа не сумел добраться до кольца, и тянет время. Заполучит сокровище обратно — станет говорить совсем по-другому. И чья возьмет в противостоянии, непонятно: хоть Казибековы и отошли от сообщества, силенки у них остались, есть чем на ультиматум ответить.
     На какое-то мгновение Батоеву стало страшно.
     Безумно страшно. Он даже подумал, что напрасно начал войну, почувствовал, как задрожали пальцы, и жадно потянулся за сигаретой...
     «Зачем я так подставился?!»
     А потом пришел стыд. Перед самим собой. За проявленное малодушие. И следующую порцию ругательств Мустафа направил в свой адрес:
     — Перетрусил, шакал?! Кишка у тебя тонка против ибрагимовских ублюдков, да? Тебе, сука, хурмой на базаре торговать надо, а не серьезные дела решать, понял?!
     Ом закрыл глаза, затянулся, глубоко вдыхая табачный дым, чуть расслабился.
     «Я поступил правильно! Я ударил вовремя и наверняка. Да, я не взял перстень, но и у Абдуллы его нет. Мы на равных».
     Все было именно так. Все, до последнего слова. Шесть лет назад, с того самого мгновения, как Мустафа узнал тайну Заремы, он думал о том, как завладеть девушкой. Некоторое время эта мысль оставалась несбыточной мечтой. Затем, по мере того, как Ибрагим уводил семью от сообщества и передавал теневой бизнес племяннику, идиотский на первый взгляд замысел обретал реальные очертания. У Батоева появились сила и власть, он завел осведомителей среди ближайшего окружения Ибрагима и целых два года терпеливо дожидался подходящего случая. И сумел нанести удар...
     — Проклятый старик!!
     Мустафа скомкал сигарету в пепельнице, поднялся с дивана и посмотрел на часы: половина третьего ночи.
     «Пойти спать?»
     Он задумчиво погладил подбородок и улыбнулся.
     К чему идти в кровать, если все равно не заснешь? Слишком высоко напряжение, слишком много неприятных мыслей лезет в голову. Не следует мучить самого себя, когда можно заняться гораздо более приятным делом.
     Зарема не спала. То ли догадывалась, что Батоев вновь заявится в ее комнату, то ли не могла уснуть.
     В эту ночь в Москве не спали много людей.
     Девушка сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и не пошевелилась даже после того, как Мустафа остановился перед ней.
     — Я подумал, что тебе скучно, — произнес Батоев после короткой паузы и принялся расстегивать рубашку. — Да и мне чего-то не спится.
     — У тебя неприятности с Абдуллой?
     Но на этот раз Мустафа был готов к проявлению дерзости и лишь усмехнулся:
     — Не бери в голову, красавица, я все улажу.
     Зарема чуть пошевелилась, тонкая ткань ночной сорочки пришла в движение, и Батоев увидел упругую выпуклость груди. Его ноздри раздулись, руки слегка задрожали, и последняя пуговица рубашки не расстегнулась — оторвалась.
Забыли пароль?
Регистрация