Владимир Майков

Мир Станислава Грофа

человек незыблемый. Метафора горы не случайна. Это человек,

который среди всех циклонов, штормов и бурь, разворачивающихся при сеансах

психоделичной психотерапии, при ситуации экстремальной, когда

разворачиваются страсти, этот человек, сохраняющий ясность, ровность,

спокойствие, человек, который не вовлекается в это и может вести свой

корабль вместе с теми, кто доверились ему путешествовать в этом мире. Это

человек, который является не только профессиональным

психологом-клиницистом, он знает всю традицию, владеет всеми европейскими

языками, в том числе русским, человек, владеющий многими языками

искусства, ведь в книге "За пределами мозга" очень много рисунков лично

Грофа, он в свое время собирался быть художником-мультипликатором, но

когда друг подсунул ему несколько лекций по психоанализу, очень многое

изменилось в его жизни. В общем это человек одаренный и человек-гора. Я

назвал бы его сталкером. Сталкером в смысле Тарковского и сталкером в

смысле Кастанеды. Это немного разные вещи, и тем не менее в этом

выслеживании, в этой охоте, которую осуществляет Стэн Гроф есть

исследование необычных троп и это очень важный момент. Я воспринимаю Стэна

Грофа в череде тех людей, которые открывают и прокладывают новые тропы,

новые дороги нового мира, мира будущего. Это люди, которые открывают новые

миры. К числу этих людей я еще мог бы отнести нескольких психотерапевтов,

для меня таким человеком является Арни Минделл, такого же новаторства,

такого же масштаба, это люди для меня родственные, это Стивен Лаберж,

Эндрю Вэйл и некоторые другие герои моего личного и магического театра,

который я ввожу в мир русскоязычного читателя. Но Стэн Гроф — это не

только сталкер, человек, который не только исследует зону, где может быть

жили инопланетяне и оставили новые неизвестные игрушки для человечества,

которые могут оказаться катастрофическими. Гроф — это человек не только

исследующий наше выраженное в метафоре инопланетян новые нераскрытые

возможности, он еще и гид, штурман, и навигатор, то есть это тот человек,

который может вести других И это еще одно новое измерение, новая

особенность, еще одна новая грань, составляющая его искусство, его талант.

И кроме всего прочего, он — визионер, человек, который видит намного

дальше других, и лишь часть его виденья, его понимания откладывается в его

книгах, как некоторый осадок, как результат его взаимодействия с людьми, в

его статьях, его беседах, его новых семинарах, в его новых творениях. Вот,

например, я узнаю, что Стэн Гроф пишет фантастические рассказы, размышляет

о киберпанковской культуре и о виртуальной реальности. В этом смысле, если

мы посмотрим на эту тетраду: психолог-клиницист, сталкер,

навигатор-штурман и визионер. Мы можем найти эту тетраду и в других

областях, тетрада некоего человеческого мастерства, ну, аналогичную вещь

мы можем найти у Кастанеды, Дон Хуан учит о нескольких типах людей: есть

обычные люди, идиоты здравого смысла, люди, живущие в обычном

гипнотическом сне, есть те, которые начинают какой-то путь, и те, кого Дон

Хуан называет охотниками, люди, которые начинают преследовать дичь, и этой

дичью оказываются союзники, которые воплощают некоторые неизвестные силы,

которые таятся в каждом из нас и которые также олицетворят силы природы,

некий неведомый мир. Вспомним, что Юнг имел множество таких союзников. По

сути дела Цюрихские годы Юнга, когда он жил около женевского озера, время

кризиса, разрыва с психоанализом, когда были заложены основы всей его

последующей работы, это непрестанная охота за бессознательным с помощью

сновидений, свободных ассоциаций, с помощью фиксации всего того, что

вылезает, всего демонического, всего необычного, всего разрушающего. Это

охота за тем, что ненормально, необычно и следование этому. И вот в этом

смысле можно говорить об охоте. Таким охотником является Гроф, таким

охотником является Минделл, может быть еще более ярко выраженным. И Гроф —

это воин, гид, навигатор, тот, который обладает особого рода складом

характера, который готов поставить на карту жизнь, это особого рода азарт,