Пауло Коэльо

Алхимик

услышал шум моря.

-- Море по-прежнему в этой раковине, ибо оно следует Своей Стезей. И оно не покинет ее, пока в пустыне вновь не заплещутся волны.

Они сели на коней и двинулись в сторону египетских пирамид.

Солнце начало склоняться к западу, когда сердце Сантьяго подало ему сигнал тревоги. Они находились в ту минуту за огромными песчаными барханами. Сантьяго взглянул на Алхимика, но тот вроде бы ничего не замечал. Через пять минут юноша увидел впереди четко обрисовавшиеся силуэты двух всадников. Прежде чем он успел сказать хоть слово, вместо двоих появилось десять, вместо десяти—сто, и наконец все барханы покрылись неисчислимым воинством.

Всадники были в голубых одеждах. Черные тиары венчали их тюрбаны, а лица до самых глаз были закрыты голубой тканью.

Даже издали было заметно, что глаза эти, показывая силу души, возвещали путникам смерть.

Сантьяго и Алхимика привели в лагерь, втолкнули в шатер, подобного которому юноша еще ни разу не видел, и поставили перед вождем. Вокруг стояли его военачальники.

-- Это лазутчики, -- доложил один из тех, кто сопровождал пленников.

-- Нет. Мы всего лишь путники.

-- Три дня назад вас видели в лагере наших врагов. Вы

говорили с кем-то из воинов.

-- Я знаю пути пустыни и умею читать по звездам, -- отвечал на это Алхимик.—А о том, сколь многочисленны ваши враги и куда они движутся, мне ничего не ведомо. Я проводил до вашего лагеря своего друга.

-- А кто это такой? -- спросил вождь.

-- Алхимик, -- ответил Алхимик. -- Он знает все силы

природы и желает показать тебе свои необыкновенные дарования.

Сантьяго слушал молча и в страхе.

-- Что делает чужеземец в наших краях? -- спросил другой

военачальник.

-- Он привез вашему племени деньги, -- ответил Алхимик и, прежде чем юноша успел сказать хоть слово, протянул его кошелек вождю.

Тот принял золото молча—на него можно было купить много оружия.

-- А кто такой «алхимик»? -- спросил кто-то из военачальников.

-- Это человек, который знает природу и мир. Стоит ему захотеть—и он уничтожит ваш лагерь одной лишь силой ветра.

Арабы рассмеялись. Они привыкли к силе войны и не верили, что ветер может быть смертельным. Однако сердца их сжались испугом. Все они были люди пустыни и боялись колдунов.

-- Я хочу посмотреть, как это ему удастся, -- сказал самый главный.

-- Дайте нам три дня. И мой спутник, чтобы показать вам свою силу, обернется ветром. Если это ему не удастся, мы смиренно отдадим вам наши жизни.

-- Нельзя отдать то, что и так уже принадлежит мне, -- надменно ответил военачальник.

Но согласился подождать три дня.

Сантьяго оцепенел и онемел от ужаса. Алхимику пришлось за руку вывести его из шатра.

-- Не показывай им, что боишься. Это отважные люди, и они презирают трусов.

Однако дар речи вернулся к Сантьяго не сразу. Они шли по лагерю свободно—арабы только забрали у них коней. И снова мир показал, сколь он многоязык: пустыня, которая раньше была бескрайней и свободной, превратилась теперь в тюрьму, откуда не сбежишь.

-- Ты отдал им все мои деньги! -- сказал он.—Все, что я заработал за жизнь!

-- Зачем они тебе, если придется умереть? Твои деньги уже подарили тебе три лишних дня. Обычно деньги и на мгновение не могут отсрочить смерть.

Но Сантьяго был слишком испуган, чтобы слушать мудрые речи. Он не знал, как обернуться ветром, -- он не был алхимиком.

А Алхимик попросил воина принести чаю и вылил несколько капель на запястья юноши, произнеся какие-то непонятные слова. И тот сразу почувствовал, как ушла из его тела тревога.

-- Не предавайся отчаянию, -- необычно ласковым голосом сказал Алхимик. -- Просто ты пока еще не успел поговорить со своим сердцем.

-- Но ведь я не умею превращаться в ветер!

-- Тот, кто идет Своей Стезей, знает и умеет все. Только

одно делает исполнение мечты невозможным—это страх неудачи.

-- Да я не боюсь неудачи. Просто я не знаю, как мне обернуться ветром.

-- Придется научиться. От этого зависит твоя жизнь.

-- А если не сумею?

-- Тогда ты умрешь. Но умереть, следуя Своей Стезей,

гораздо лучше, чем принять смерть, как тысячи людей, которые даже не подозревают о существовании Стези. Впрочем, не беспокойся. Обычно смерть обостряет жизненные силы и чутье.