Владимир Мегре

Анастасия

взгляд, повернулся и увидел за стеклом окна ее глаза. В этом тогда не было ничего удивительного. Посетителям всегда интересно посмотреть каюты на теплоходе. Я встал, открыл окно. Она не отошла. Смутившись, продолжала смотреть на меня. Мне захотелось что-нибудь сделать для этой одиноко стоящей на палубе женщины. Подумалось: почему она не танцует, как другие, может быть, у нее какое-то несчастье? Я предложил показать ей теплоход, она молча кивнула. Я провел ее по теплоходу, показал офис, поражавший посетителей элегантным убранством: ковровое покрытие пола, мягкая кожаная мебель, компьютеры. Потом пригласил к себе в каюту, состоящую из спальни-кабинета, приемной комнаты, которая была устлана коврами и обставлена великолепной мебелью, с телевизором, видеомагнитофоном. Наверное, мне тогда доставляло удовольствие поразить деревенскую, забитую девушку достижениями цивилизованного бытия. Я открыл перед ней коробку конфет, налил два бокала шампанского, думая поразить шиком окончательно, включил видеокассету, где Вика Цыганова пела “Любовь и смерть...” На кассете были и другие песни в исполнении моих любимых певцов. Она лишь слегка пригубила шампанское, внимательно посмотрела на меня и спросила:

- Очень трудно, да?

Я ждал чего угодно, только не такого вопроса. Рейс был действительно трудным. Сложная навигационная обстановка на реке, команда матросов, состоящая из курсантов речного училища, покуривала травку и поворовывала в магазине. Мы часто выбивались из расписания, не могли прийти в назначенный срок в населенные пункты, где заранее делались объявления о прибытии каравана. Груз этих и других забот часто не давал возможности не то что полюбоваться береговым пейзажем, но и просто нормально выспаться. Я сказал ей что-то несуразное, типа: “Ничего, прорвемся”, - отвернулся к окну и выпил шампанское. Мы говорили с ней еще о чем-то, слушали видеокассету и говорили, пока теплоход не причалил к берегу по окончании прогулочного рейса. Потом я проводил ее до трапа. Возвращаясь в каюту, про себя отмечал: что-то странное и необычное в этой женщине, и какое-то легкое и светлое чувство осталось после общения с нею. В ту ночь я впервые за много дней хорошо выспался. Теперь я понял: та женщина на теплоходе была Анастасия.

- Так это была ты, Анастасия?

- Да. Там, в твоей каюте, я и запомнила все песни, которые тебе в лесу пела. Они звучали, пока мы разговаривали. Видишь, как все просто?

- Как же ты попала на теплоход?

- Мне было интересно, как у вас все происходит, как вы живете. Я ведь всегда только дачниками занималась. Я прибежала в деревню, продала сушеные грибы, которые собирают белки, и купила билет на ваш прогулочный рейс. Теперь я много знаю о категории людей, которых вы называете предпринимателями. И тебя знаю теперь хорошо. Я очень, очень сильно виновата перед тобой. Я не знала, что так получится, что так сильно изменю твою судьбу, только поделать уже ничего не могу, так как ОНИ приступили к исполнению этого плана, а ОНИ подвластны только Богу. Теперь некоторое время большие трудности, невзгоды придется тебе и твоей семье преодолевать, потом пройдет все.

Еще не понимая, о чем конкретно говорит Анастасия, я интуитивно чувствовал, что сейчас откроется мне нечто, выходящее за рамки обычных представлений о нашем бытие, и это нечто будет касаться меня непосредственно. Попросил Анастасию рассказать подробнее о том, что она имела в виду, говоря про изменения в судьбе и трудности. Слушая ее, я и предположить не мог, насколько точно предсказанное начнет воплощаться в реальной жизни. Своим рассказом Анастасия снова вернула меня к событиям годичной давности.

- Тогда, на теплоходе, ты показал мне все, даже свою каюту, конфетами угостил, шампанское предлагал, потом проводил до трапа, но я не ушла с берега сразу. Я стала на берегу около кустов и мне видно было через светящиеся окна бара, как танцует и веселится в нем местная молодежь. Ты показал мне все, но в бар не завел. Я догадывалась почему - одета я неподходяще, платком замоталась, кофточка моя не модная, юбка очень длинная. Но я могла бы снять платок. Кофточка на мне аккуратная, чистенькая, юбку я руками тщательно разгладила, когда шла к вам.

Я, действительно, не завел в тот вечер Анастасию в бар по причине ее немножко странной одежды, под которой, как теперь выяснилось, эта молодая девушка скрывала свою необычную красоту, сразу резко выделяющую ее на фоне остальных людей. И я сказал ей: