Владимир Мегре

Анастасия

как бывает, когда отсидишь руку или ногу, и была вся белая. Пошевелил пальцами и онемение стало проходить.

Я взглянул на Анастасию и ужаснулся. Ее глаза были закрыты. Исчез румянец с лица. Под ее кожей на руках и лице, казалось, не было вообще ни кровинки. Она лежала словно бездыханная. Трава вокруг нее, примерно радиусом метра в три, была тоже белой и поникшей. Я понял, что произошло нечто ужасное и крикнул:

- Анастасия! Что с тобой произошло, Анастасия!?

Но она никак не отреагировала на мой крик. Тогда я схватил ее за плечи и встряхнул уже не упругое, а какое-то обмякшее тело. И все равно - ее абсолютно белые, бескровные губы молчали.

- Ты слышишь меня, Анастасия?

Чуть приподнялись ресницы, и на меня посмотрели потухшие глаза, уже ничего не выражающие. Я схватил фляжку с водой, поднял ее голову и попробовал напоить ее, но она не могла глотать. Я смотрел на нее и лихорадочно думал, что же делать.

Наконец, ее губы едва зашевелились и прошептали:

- Перенеси меня на другое место... к дереву...

Я поднял обмякшее тело и унес подальше от круга с белой травой, положил у ближайшего Кедра. Через некоторое время она стала понемножку приходить в себя, и я спросил:

- Что с тобой произошло, Анастасия?

- Я постаралась выполнить твою просьбу, - тихо ответила она и добавила, спустя паузу, - думаю, у меня это получилось.

- Но ты ведь так плохо выглядишь, ты чуть не погибла?

- Я нарушила естественные законы. Вмешалась в то, во что вмешиваться не должна. Это вытащило из меня все мои силы, энергию. Удивляюсь, что ее хватило.

- Зачем ты рисковала, если это так опасно?

- У меня не было выхода. Ты ведь хотел этого. Я боялась не выполнить твою просьбу, боялась, что совсем перестанешь меня уважать. Будешь думать, что я только говорю, говорю все... И ничего не могу в реальной жизни.

Ее глаза смотрели на меня просяще и умоляюще, тихий голос немного дрожал, когда говорила:

- Но я не могу объяснить тебе, как это делается, как работает этот природный механизм, я его чувствую, но объяснить, чтоб тебе понятно было, не могу, и ученые ваши, наверное, пока не смогут.

Она опустила голову, помолчала, словно набираясь сил. Снова посмотрела на меня умоляющими глазами и произнесла:

- Теперь ты еще больше будешь считать меня ненормальной или ведьмой.

И мне вдруг очень сильно захотелось сделать для нее что-нибудь хорошее, но что? Я хотел сказать, что считаю ее нормальным, обычным человеком, красивой и умной женщиной, но у меня не было ощущения обычного к ней отношения, и она со своей интуицией не поверила бы мне.

Я вдруг вспомнил ее рассказ о том, как обычно в детстве здоровался с ней прадед. Как вставал седой прадед на одно колено перед маленькой Анастасией и целовал ее ручку. Я встал перед Анастасией на одно колено, взял ее еще бледную и немножко холодную руку, поцеловал и сказал:

- Если ты и ненормальная, то ты самая лучшая, самая добрая, умная и красивая из всех ненормальных.

Губ Анастасии, наконец-то, снова коснулась улыбка, глаза благодарно смотрели на меня. На щеках стал появляться румянец.

- Анастасия, картина довольно сумрачная. Ты специально выбирала?

- Искала, хотя бы для примера, хорошее, но не нашла. Они все в клещах забот своих. Они один на один со своими проблемами, у них почти нет духовного общения.

- Так что же делать, что ты можешь предложить, кроме жалости к ним? А я должен сказать тебе: это сильные люди - предприниматели.

- Очень сильные, - согласилась она, - и интересные. Они за одну жизнь как бы две проживают. Одна известная только им и никому из близких даже, другая - внешняя, для окружающих. А помочь, думаю, надо с помощью усиления их духовного и искреннего общения между собой. Нужно открытое стремление к чистоте помыслов.

- Анастасия, я, наверное, попробую сделать то, что ты просила. И книгу попробую написать, и объединение предпринимателей с чистыми помыслами создать, но только так, как сам это понял.

- Тебе трудно будет. Я не смогу тебе достаточно помогать, во мне мало осталось сил. Они будут долго восстанавливаться. Я теперь некоторое время не смогу видеть лучиком на расстоянии. Я и тебя сейчас обычным зрением не очень хорошо вижу.

- Ты что же, Анастасия! Слепнешь?