как в сознании возникает великое сострадание, вы испытываете состояние, подобное состоянию матери, которая с любовью смотрит на своего ребенка, восхищается им, считает его красивым и замечательным, что бы он ни делал. Вы становитесь способными так смотреть на всех без исключения живых существ. Смотреть на них с восторгом, восхищаясь их красотой и прочими качествами. Если мать видит страдания своего ребенка, это отзывается в её душе желанием избавить его от страдания. Так же и ваше видение живых существ отзывается в вашей душе желанием избавить их от страданий. Вот это и называется в буддийском Учении любовью.
Одна мать подошла со своим ребенком к Геше Потобе и спросила его: 'А что же все-таки такое любовь?' На что он, глядя на ребенка, который был далеко не красавцем, сказал ей: 'Когда ты смотришь на всех окружающих тебя живых существ в точности так же, как на своего ребенка, считая его самым красивым, - это и называется любовью'.
Чувство благодарности, которое мы испытываем по отношению к тому, кто нам когда-то помог избавиться от страдания, от беды, чувство благодарности, которое мы испытываем к этому существу и которое мы выражаем в мысли: 'Я хочу отблагодарить его за ту помощь, которую он мне оказал!', это чувство предваряет порождение любви. Желание отблагодарить за ту милость, которую кто-то оказал вам, предшествует порождению любви.
Сама оказанная нам милость предшествует желанию отблагодарить. И перед тем, как это желание появляется, возникает осознание того, что все живые существа являются вашей матерью.
Следовательно, той мысли, которая называется порождением любви, предшествует чувство благодарности, чувству благодарности - оказанная милость. Для того же, чтобы осознать эту милость, нужно видеть всех живых существ своей матерью.
А для того, чтобы осознать, что все живые существа являются вашей матерью, нужно равно относиться ко всем живым существам. Равностность в отношении ко всем живым существам предшествует тому, чтобы признать их своей матерью.
Мы сейчас не обладаем равностным отношением ко всем живым существам, это осознает каждый. Одних мы любим и испытываем чувство привязанности, которое иногда мешает. К другим мы относимся враждебно, и это чувство также мешает нам. В Абхисамая-аламкаре сказано: 'Ко всем без малейшего исключения живым существам равностное отношение'.
Наш способ поведения заключается в том, что если мы к кому-то хорошо относимся, если человек нам нравится или мы его любим, то это вызывает повышенное чувство привязанности.
Если мы кого-то не любим, то это связано с повышенным чувством враждебности.
Если же мы не привязаны и не любим, то этот человек может делать все, что ему угодно, мы даже не повернем головы в его сторону. Это обычные отношения между людьми.
Если у кого-то, кого мы любим, что-то не получается, мы обижаемся и огорчаемся за него. Мы даже страдаем и выражаем свое сожаление, и все потому, что мы испытываем к этому человеку страсть, привязанность.
А если тот, кто нам не нравится, испытал что-то неприятное, то мы иногда совершенно открыто говорим ему: 'Так тебе и надо', или даже: 'Чтоб ты сдох', или желаем ему что-нибудь подобное.
Таким образом, наши отношения с людьми выстраиваются на базе крайностей, в них нет никакой равностности.
К тем людям, к которым мы относимся нейтрально, чтобы с ними ни случилось, в горе ли они или в радости, мы совершенно равнодушны. Это называется просто равнодушным отношением.
Эти три типа взаимоотношений присутствуют между нами, и ни в одном из них нет никакого намека на равностность.
Если у нас бывают отношения дружеские или любовные, то нет никакой определенности в этих дружеских или любовных отношениях. Сегодня они дружеские, а завтра - враждебные. И это тоже одна из сторон наших взаимоотношений: 'Нет устойчивости в дружбе и вражде'. Нет определенности в дружеских и враждебных отношениях, и вы можете сами наблюдать, как друзья расходятся и становятся врагами. Через некоторое время ситуация меняется, и жизнь их снова сводит как друзей. Это все происходит перед нашими глазами.
Если мы с этой позиции посмотрим на всех живых существ, то нет в мире живого существа, которое не было бы для нас когда-то врагом или другом. Мы все это видим воочию в жизни сегодняшней и можем это спроецировать на прошлую жизнь. Таким образом, мы придем к твердому пониманию того, что нет определенности в дружеских и враждебных отношениях. А следовательно, каждый для нас мог быть другом, и поэтому нет причины за одного цепляться как за друга, а за другого - как за врага. И