ОШО

Пустая лодка. Беседы по высказываниям Чжуан Цзы (Ч

войн, по три войны в год.

Существует тип, которому нужно воевать. Вы можете изменить этот

тип, но изменения будут поверхностны. Если этому воину не

позволят сражаться на войне, он будет сражаться как-нибудь

по-другому. Он будет сражаться на выборах, или может стать

спортсменом -- он может сражаться в крикете или в футболе. Но он

будет сражаться, он будет соперничать, ему нужен кто-то, кому

бросить вызов. Здесь или там, но сражение должно произойти,

чтобы удовлетворить его. Вот почему по мере развития

цивилизации, людям обязательно должно предлагаться все больше и

больше игр. Если тип воина не занять играми, то чем он займется?

Пойдите и понаблюдайте, как люди безумствуют во время матча по

крикету, футболу или хоккею, как будто это очень серьезно, как

будто они сами участвуют в игре! Сражаются игроки, -- а

болельщики вокруг них сходят с ума. Вспыхивают драки, происходят

беспорядки. На стадионах всегда опасно, потому что тип

приходящих туда, -- это тип воина. В любой момент все может

пойти не так, как предполагалось.

Есть тип брамина, который всегда живет словами, писаниями. На

западе такого типа, как брамины, нет; но название не важно,

брамины существуют повсюду. Ваши ученые, ваши профессора -- все

университеты заполнены ими. Они продолжают работать со словами,

с символами, создавая и развивая теории, защищаясь, споря. Они

продолжают заниматься этим иногда под именем науки, иногда под

именем религии, иногда под именем литературы. Имена меняются, но

брамин продолжает свое дело.

Существуют эти четыре типа. Вы не можете построить бесклассовое

общество. Эти четыре типа сохранятся, и в результате ситуация

останется той же самой. Фрагменты могут меняться, слагаемые

можно переставлять. Утром вы можете делать одно, вечером что-то

другое, но итог всего дня останется прежним.

Я слышал о молодом ученом, отец которого был против его научных

исследований. Отец всегда считал, что это бесполезно. 'Не трать

понапрасну время, -- заявил он своему сыну. -- Лучше выучись на

врача, это будет более практично и для людей полезнее. Голые

теории, абстрактные физические теории, никому не помогают'. В

конце концов он убедил своего сына, и тот стал врачом.

Первый пациент, пришедший к нему, страдал пневмонией в очень

тяжелой форме. Доктор справился по своим книгам -- потому что

был абстрактным мыслителем, брамином. Он сверял то одно, то

другое. Пациент стал проявлять нетерпение, он спросил: 'Долго

еще?'

Ученый, ставший теперь врачом, ответил: 'Сомневаюсь, чтобы была

хоть какая-то надежда. Вы умрете. При этой болезни летальный

исход неизбежен, она неизлечима'. Пациент, который был портным,

пошел домой.

А две недели спустя врач проходил мимо его дома и увидел этого

портного за работой, здорового и полного сил. 'Как, вы все еще

живы? -- поразился он. -- Вы же должны были давно уже умереть. Я

сверялся с книгами, это невозможно. Как вам удалось остаться в

живых?'

'Вы сказали мне, что в течение недели мне предстоит умереть, --

объяснил портной, -- вот я и подумал: 'Тогда почему бы не пожить

в свое удовольствие? Осталась всего неделя...' А моя слабость --

это картофельные блины, так что я вышел из вашей приемной, пошел

прямо в кафе и съел тридцать два картофельных блина -- и в ту же

секунду я ощутил огромный прилив сил. И теперь я в полном

порядке!'

Доктор сразу же записал в своем блокноте, что тридцать два

картофельных блина -- верное средство от тяжелых случаев

пневмонии.

Следующий пациент случайно тоже был болен пневмонией. Он был

сапожником. 'Не беспокойтесь. Я только что открыл средство от

этой болезни, -- сказал ему доктор. -- Немедленно пойдите и

съешьте тридцать два картофельных блина, не меньше тридцати

двух, -- и вы будете в порядке; в противном же случае вы умрете

в течение недели'.

Через неделю доктор постучался в дверь дома сапожника. Она была

заперта. 'Он умер, -- сказал ему сосед. -- Ваши картофельные

блины убили его'. Доктор тотчас же записал в блокноте: 'Тридцать

два картофельных блина помогают портным, но убивают сапожников'.

Это -- абстрактный ум. Он не может быть практичным, это --

брамин.

Вы можете изменить наружность, вы можете намалевать лицо, надеть

маску, но внутренний тип остается неизменным. Поэтому Восток не

затруднял себя революциями. Восток ждет; и те, кто на Востоке

мудр, видя происходящее на Западе, знают, что вы забавляетесь с

игрушками. Все ваши революции -- это игрушки. Рано или поздно,