Панкратов В.П.

Дискурсивный мир (Часть 1)

от собственной

частоты осциллятора, тем меньше это возмущение для него 'заметно'. И только

при близости указанных частот осциллятор резонирует, т.е. действительно

'замечает' внешнее возмущение. Нечто подобное происходит и с нашим

наблюдателем. Он, очевидно, практически не должен замечать процессов,

частота которых либо существенно выше его собственной (не успевает

отреагировать), либо значительно ниже (крайне медленные реакции 'забиваются'

сравнительно быстрыми). Отметим, что собственная частота как количественная

характеристика обретает смысл лишь тогда, когда мы начинаем сопоставлять

реакции разных наблюдателей. Очевидно, что в любом мире в качестве

абсолютного эталона будет выступать собственный ритм 'режиссера'. Этот ритм,

наряду с компонентами определения, рассмотренными ранее, позволяет, наконец,

'привязаться' наблюдателю к конкретному миру. Каковы общие закономерности

этой привязки? Чтобы разобраться в этом, надо познакомиться с наблюдателем

поближе. 1.9. НАБЛЮДАТЕЛЬ - ВЗГЛЯД 'ИЗНУТРИ' Подытожив выводы, сделанные на

предыдущих страницах, перечислим основные структурные компоненты того нечто,

которое может быть названо наблюдателем. Вероятно, правильнее было бы

говорить не о его компонентах, а об аспектах, подчеркивая тем самым, что

рассматриваются разные стороны единого целого. Но поскольку мы договорились

всякое нечто изображать как совокупность проявлений, ссылка на компоненты

будет более последовательной, хотя и несколько механистичной. При

максимально обобщающей оценке таких компонентов можно выделить два:

неизменное определение, характеризующее суть данного наблюдателя и

выделяющее его из бесконечного множества других индивидуальностей, и

переменную или вариабельную часть, позволяющую проявиться фактам воздействия

на наблюдателя его объектного мира. Подробнее об этих компонентах. 1.9.1.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ Напомним, что под определением мы подразумеваем не формальную

характеристику, даваемую наблюдателю каким-либо классифицирующим субъектом,

а тот набор проявлений сущего, который, являясь неотъемлемой частью этого

наблюдателя, отличает его от любого другого, и который лишь отражается в

упомянутой характеристике. Таким образом, наличие определения не связывается

напрямую с фактом существования какого-то разумного, познающего начала. В

указанном смысле определенность присуща не только наблюдателю, но и любому

другому проявившемуся нечто. В этой связи, интересен вопрос: с чем еще,

кроме наблюдателей, мы можем столкнуться в наших рассуждениях? Если

отвлечься от второстепенных деталей, то можно говорить о трех основных типах

нечто: а) неизменных, абсолютно полно и строго определенных - они

вариабельной части не имеют; б) изменяющихся вне какой бы то ни было

зависимости от чего-либо иного - они имеют и определение, и вариабельную

часть, состояние которой полностью определяется жестким алгоритмом,

закрепленным в их определении (для них не существует ничего внешнего); в)

наблюдателях, имеющих и определение и вариабельную часть, причем, в отличие

от предыдущего случая, их состояние зависит от состояния окружающего мира.

Говорить о нечто, не имеющих определения, не приходится - их можно было бы

назвать, разве что, 'полной неопределенностью' ('ничто'). При последующих

ссылках на типы а) и б) будем называть их, соответственно, константами и

последовательностями. Понятно, что из трех рассмотренных типов наиболее

сложным определением обладает наблюдатель, поэтому в дальнейшем мы будем

говорить, главным образом, о нем. Структурные схемы констант и

последовательностей можно рассматривать как упрощенные варианты структурной

схемы наблюдателя. Наиболее фундаментальным аспектом, основой всякого

определения является та система описания мира, тот 'язык', в рамках которых

оно сформировано. Как невозможно высказать мысль, не воспользовавшись

каким-либо языком общения, так невозможно что-то определить (читай -

выделить), не опираясь на какой-нибудь классификационный принцип.

Возможность конкретизации не только определения, но и вообще чего бы то ни

было, не мыслима без него. Можем ли мы сказать об этом принципе что-нибудь

более определенное, кроме того, что он является всеобщей системой отсчета?