Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 1)

зрителей в искусстве пения и импровизации.

Обычно это происходило следующим образом.

Один из участников состязания, выбранный по жребию, начинал петь, сразу подбирая

мелодию и задавая своим коллегам канву выступления, которую они и подхватывали,

импровизируя каждый на свой лад. Темы имели религиозный и философский характер,

или вниманию слушателей предлагались подлинные старинные легенды и предания.

Звучал, как правило, турецкий язык, который был в этих местах общепринятым

языком межнационального общения и позволял людям, говорившим на разных

диалектах, понимать друг друга.

Такие состязания продолжались неделями и даже месяцами, завершаясь присуждением

призов и вручением подарков благодарными зрителями, которые награждали коврами и

домашним скотом наиболее отличившихся ашугов.

Я присутствовал на трех таких состязаниях, первое из которых проходило в Турции

в городе Ван, второе в азербайджанском городе Карабах и третье - в маленьком

городке Субатан под Карсом.

В Александрополе и Карсе, где наша семья жила во времена моего детства, отца

часто приглашали на собрания, на которые люди, ценившие его дар, приходили,

чтобы послушать песни и сказания в его исполнении.

Там он читал поэму или рассказывал старинную легенду, которую хотели услышать

присутствующие.

Часто одного вечера не хватало на то, чтобы завершить повествование, и участники

встречи собирались и на следующий день.

По вечерам перед воскресными и праздничными днями, когда нам не нужно было рано

вставать, отец рассказывал детям всякие интересные истории про античных героев,

читал стихи и неизменно заканчивал одной из сказок 'Тысяча и одна ночь', которых

он знал так много, что их действительно хватило на тысячу и одну ночь.

Среди самых сильных впечатлений от этих вечерних чтений, оставивших глубокий

след в моей жизни, было одно, которое стало духовным откровением, давшим мне

возможность постичь непостижимое.

Это впечатление, запавшее мне в душу и выкристаллизовавшееся с течением времени,

произвела на меня дискуссия моего отца со своим другом по поводу одной античной

легенды.

Это случилось в то время, когда мой отец под давлением жизненных обстоятельств

вынужден был стать профессиональным плотником.

Приятель отца часто заходил к нему в мастерскую и просиживал там ночи напролет,

обсуждая с отцом значение античных легенд и преданий.

Другом отца был не кто иной, как настоятель Борш, человек, который должен был

вскоре стать моим наставником, сформировать мое мировоззрение, сделать из меня

то, чем я сейчас являюсь.

Вечером, когда эта дискуссия состоялась, я был в мастерской отца, как и мой

дядя, который приехал навестить нас из пригорода, где располагался его

загородный дом, окруженный садами и виноградниками.

Мы с дядей сидели в углу на куче стружек и, замерев, слушали пение отца, которое

повествовало о вавилонском герое Гильгамеше, и его разъяснения этого

произведения.

Спор возник, когда отец закончил 21-й стих этого эпоса, в котором Ут-Напишти

рассказывает Гильгамешу историю гибели во время потопа страны Шуруппак.

После этой песни отец остановился, чтобы набить трубку, и сказал, что, по его

мнению, легенда о Гильгамеше пришла к нам от шумеров, народа более древнего, чем

вавилоняне, и, несомненно, эта легенда в качестве подлинного свидетельства

потопа отразилась в иудейской Библии и послужила фундаментом развития

христианского мировоззрения с привнесением изменений лишь в отдельные детали.

Отец-настоятель Борш начал возражать, приводя в опровержение этой точки зрения

различные аргументы, и вскоре спор стал таким горячим, что они даже забыли

отослать меня спать, как это делалось раньше в подобных случаях.

Я с моим дядей были так увлечены этой полемикой, что пролежали, не шелохнувшись,

на куче опилок до утра, когда она наконец завершилась и спорщики разошлись.

Эта 21-я песня была повторена в течение ночи столько раз, что запечатлелась в

моей памяти на всю жизнь.

То, что закладывалось во мне благодаря сильным впечатлениям, полученным в

детстве под влиянием отца, хотя и не было сразу осознано мной, но сказывалось в

течение всей моей дальнейшей жизни.

Однажды произошло событие, перевернувшее все в моей душе. Читая журнал, я

случайно наткнулся на статью, в которой говорилось о том, что среди руин

Вавилона обнаружено несколько табличек с надписями, которым не менее четырех

тысяч лет, там же приводился текст надписей с расшифрованным переводом - это был

эпос о герое Гильгамеше.