Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 1)

и убедился, что если вокруг езида начертить круг, то

он и в самом деле не сможет из него выбраться, как бы ни старался. Внутри

окружности движения человека не ограничены, и чем шире этот круг, тем больше

пространство, по которому он может перемещаться, но пересечь эту магическую

линию он не способен. Какая-то сверхъестественная сила, значительно превышающая

физическую силу человека, удерживает его внутри.

Меня никак нельзя назвать слабаком, но я не смог вытащить из такого круга

хрупкую женщину.

Когда езида пытаются вытолкнуть из круга насильно, он немедленно впадает в

состояние, похожее на каталепсию, из которого выходит после того, как вновь

окажется внутри круга. Но если этого человека не вернуть в круг немедленно, то

он приходит в себя только через тринадцать или двадцать один час.

Привести его в нормальное состояние раньше невозможно, по крайней мере, мне не

удалось это сделать, несмотря на то, что я обладаю довольно глубокими познаниями

в области гипноза и мне не раз приходилось выводить людей из состояния обычной

каталепсии. Только особо просвещенные сектанты могут это сделать при помощи

таинственных заклинаний.

Итак, несколько придя в себя, я отправился в русский квартал Александрополя, где

жило большинство моих друзей и знакомых, в надежде на то, что они помогут мне

разобраться в увиденном. Русский квартал был таким районом города, где жила

местная интеллигенция.

Должен заметить, что примерно с восьмилетнего возраста, благодаря счастливому

стечению обстоятельств, моими друзьями в Александрополе, а также и в Карсе, были

люди не только старшие по возрасту, но и принадлежавшие к семьям, занимавшим

более высокое социальное положение. В греческом квартале, где прежде жили мои

родственники, у меня не было друзей. Все они жили в другой части города и были

детьми офицеров, чиновников и духовенства. Я часто ходил к ним в гости и таким

образом вскоре стал своим почти во всех домах этого квартала.

Помнится, первым человеком, с которым я обсуждал поразивший меня феномен, был

мой близкий друг Ананьев. Он даже не дослушал до конца, заявив, что дети просто

разыграли меня.

'Вы слишком наивны и доверчивы, вот они вас и провели. Но какие ловкие эти

проказники!' - добавил он и пошел в соседнюю комнату, чтобы надеть форму перед

уходом на службу. (В те дни Ананьев работал на почте.) Затем он предложил мне

проводить его, но я отказался, сославшись на нехватку времени, а сам отправился

к другому приятелю, жившему на той же улице. Павлов, так его звали, был

бухгалтером и отличным парнем, несмотря на его любовь к крепким напиткам. У него

я застал дьякона - отца Максима, офицера артиллерии Артемина, капитана

Терентьева, учителя Стольмаха, и еще двоих, с которыми я не был знаком. Когда я

вошел, они пили водку и предложили мне присоединиться к их компании.

Должен сказать, что я выпивал и раньше понемногу, и, когда мне предлагали, как в

данном случае, я обычно не отказывался. Привычка к небольшим порциям водки

возникла у меня после одного случая в Карсе. Однажды утром, после ночи,

проведенной за чтением увлекательной книги, я собрался лечь спать, но неожиданно

за мной зашел один солдат, который предложил мне отправиться в собор. В этот

день должна была проходить служба, не помню, в честь чего, и в последний момент

было решено вести ее в сопровождении хора певчих. Во все концы города за ними

были посланы денщики и солдаты.

Не сомкнув глаз ни разу за всю ночь, я так устал, поднимаясь к расположению

гарнизона по крутому склону, что едва передвигал ноги. После церковной службы

был накрыт стол, и хормейстер, сам большой любитель выпить, видя мое состояние,

предложил мне рюмку водки.

Выпив ее, я почувствовал себя гораздо лучше, а после второй рюмки всю мою

усталость как рукой сняло. С тех пор, когда я уставал физически или нервничал, я

выпивал одну-две рюмки водки.

В этот вечер я выпил только одну рюмку за компанию и больше не притрагивался к

спиртному. Собравшиеся еще только приступили к выпивке, но я заранее знал, чем

она закончится. Отец-дьякон, например, почему-то начинал петь заупокойную

Александру I. Другие вели себя не лучше. Учитывая ситуацию, я задал свой вопрос

как бы в шутку.

Мою историю выслушали с большим интересом и наперебой начали высказывать свое

мнение. Первым заговорил капитан, рассказавший, что он своими глазами видел

нечто подобное: несколько солдат начертили на земле окружность вокруг одного