Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 1)

и Персии, возвращаясь в Россию только в случаях крайней необходимости и на очень

короткое время.

Князь был очень богатым человеком, но тратил все свои деньги не на обеспечение

своего комфорта, а на организацию специальных экспедиций в места, где он

надеялся найти ответы на мучившие его вопросы. Он подолгу жил в монастырях,

общаясь с людьми, которые разделяли его воззрения.

Когда я впервые встретился с князем, он был уже немолод, но несмотря на

значительную разницу в возрасте мы с тех пор и до его смерти поддерживали тесные

отношения друг с другом.

Наша первая встреча произошла в Египте, вскоре после моего путешествия с

Погосяном. Я приехал сюда из Иерусалима, где зарабатывал на жизнь, показывая

туристам, в основном приехавшим из России, местные достопримечательности. Одним

словом, я работал профессиональным гидом.

В Египте я решил заняться тем же, так как в достаточной мере владел арабским,

греческим, а также итальянским, в те времена совершенно необходимым при общении

с европейцами. За несколько дней узнав все, что необходимо было знать

профессиональному гиду, я начал вместе с одним молодым и очень ловким арабом

дурачить наивных туристов. Мне необходимо было заработать некоторую сумму денег,

чтобы приступить к осуществлению собственных планов.

Однажды я был нанят одним русским, который оказался профессором археологии по

фамилии Скридлов. Когда мы, побывав у Сфинкса, направлялись к пирамиде Хеопса,

мой клиент был окликнут одним седым господином. В шутку назвав археолога

осквернителем праха, седой джентльмен вступил с ним в беседу. Они говорили по-

русски, не зная, что я владею этим языком. Скридлов обращался ко мне на ломаном

итальянском. Они присели у подножия пирамиды, а я устроился невдалеке, чтобы

слышать, о чем они будут говорить. Седой господин, который оказался русским

князем, спросил своего знакомого, зачем тот тревожит останки давно умерших людей

и коллекционирует предметы домашнего обихода, которыми кто-то пользовался в

своей жалкой жизни.

'А почему бы и нет, - ответил профессор. - По крайней мере, это нечто реальное и

осязаемое в отличие от того эфемерного, чему вы посвятили свою жизнь. Вы

занимаетесь тем, что могут позволить себе только богатые бездельники. Моя же

деятельность, даже если она не приносит мне морального удовлетворения, все же

позволяет мне зарабатывать себе на жизнь'. Вскоре собеседники попрощались,

договорившись о встрече в Тибете. Следует упомянуть, что все свое свободное

время я тратил на то, чтобы обследовать эти места с помощью своей карты, надеясь

разгадать загадки Сфинкса и других монументов.

Через несколько дней после встречи с князем я сидел у подножия одной из пирамид,

рассматривая карты и погрузившись в свои мысли. Внезапно я почувствовал, что

кто-то стоит возле меня, и, инстинктивно прикрыв карту, оглянулся. Это был

недавний собеседник профессора археологии. Он взглянул на меня с нескрываемым

удивлением и спросил, где я раздобыл эту карту. Интерес, проявленный этим

человеком к моей карте, внезапно натолкнул меня на мысль, что это тот самый

незнакомец, описанный армянским священником, который заплатил большую сумму за

копию этого древнего документа. Я спросил его об этом и получил утвердительный

ответ. Пораженный таким удивительным совпадением, князь присел рядом со мной, и

мы разговорились. Через некоторое время он предложил мне отправиться в его

апартаменты в Каире и продолжить нашу беседу в более подходящей обстановке.

С тех пор, благодаря общности наших интересов, мы часто встречались с князем и

подолгу беседовали. Наша дружба продолжалась почти сорок лет, до самой смерти

этого удивительного человека. За эти годы мы с ним побывали в Тибете, Индии и

различных областях Средней Азии.

Последний раз мы встретились с князем в Константинополе, в его доме,

расположенном недалеко от российского посольства. Здесь князь жил подолгу. Наша

встреча произошла при следующих обстоятельствах. Я возвращался из Москвы в

обществе нескольких бухарских дервишей, с которыми я недавно познакомился.

Направляясь в Тифлис через Константинополь, я собирался затем заехать в

Александрополь, чтобы повидаться со своей семьей, и после этого вместе с

дервишами отправиться в Бухару. Но этим планам не суждено было осуществиться. В

Константинополе я узнал, что наш пароход простоит здесь шесть-семь дней, что

сильно меня раздосадовало. Провести неделю в праздности - не лучшая перспектива