Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 1)

он торжественно

положил мне на постель. И так повторялось каждый день: исчезая утром, он

неизменно возвращался к вечеру с мертвым воробьем в зубах. Я не рискнул

задерживаться в Самарканде надолго, так как боялся, что один из моих

'американских кенарей' случайно попадет под дождь или что ему вздумается

искупаться в своей поилке, из-за чего у меня могут возникнуть крупные

неприятности. И я поспешил улизнуть из города, опасаясь ущерба, который

разгневанные покупатели 'американских кенарей' могут причинить моему здоровью.

Из Самарканда я направился в Новую Бухару, где надеялся найти моего старого

друга дервиша Богга-Эддина. Я считал себя богачом, так как заработал более 150

рублей, что в те времена составляло значительную сумму.

В Новой Бухаре я, как упоминалось прежде, снял комнату в доме торговцев русским

квасом. В ней не было никакой мебели, и, устраивая себе ложе, я просто расстилал

на полу чистую простыню, обходясь без подушки и одеяла. Я поступал так не из

скупости - экономия денег не была в данном случае главной причиной почти полного

отсутствия комфорта. Дело было в том, что в то время я увлекался учением

индийских йогов. При этом приходится признаться, что даже в самых тяжелых

материальных обстоятельствах я не мог отказать себе в чистой простыне и каждый

день обтирался довольно дорогим одеколоном.

Через пять-десять минут после того как я располагался на своем импровизированном

ложе и по расчетам Филоса должен был заснуть, он укладывался возле моих ног,

никогда не позволяя себе устроиться в голове моей постели. Столом служила пачка

книг, связанных веревкой. Это были произведения на темы, которые в данное время

меня больше всего интересовали. На это оригинальное сооружение я клал все вещи,

которые могли мне понадобиться ночью, такие, как, например, масляный светильник,

записная книжка, коробочка с порошком от клопов и т.п. Однажды утром через

несколько дней после моего приезда в Новую Бухару я обнаружил на своем столе

крупный иерусалимский артишок. Помню, что я сразу же отнес этот приятный сюрприз

на счет любезности своей квартирной хозяйки, которая, вероятно, откуда-то

узнала, что я очень люблю именно эти овощи. Испытывая прилив благодарности к

этой доброй женщине, я с большим аппетитом съел его. Не сомневаясь в том, кто

был виновником этого сюрприза, так как в мою комнату кроме хозяйки никто не

входил, я при первой же встрече горячо поблагодарил ее за любезность. К моему

удивлению оказалось, что хозяйка ничего не знает об этом артишоке. На следующее

утро все повторилось - артишок лежал на прежнем месте. Пораженный этими

чудесами, я все же не лишился аппетита и съел его с не меньшим удовольствием,

чем предыдущий. Но когда на третий день произошло то же самое, я решил разгадать

эту загадку и найти шутника. Утром я спрятался за бочкой с квасом, стоящей в

коридоре, и через некоторое время увидел Филоса, крадущегося по коридору с

огромным артишоком в зубах. Он осторожно вошел в мою комнату и положил этот овощ

на то место, где я его обычно находил. Тогда я решил продолжить расследование.

На следующее утро, похлопав собаку по левой стороне головы (этот жест означал,

что я ухожу из дому и не беру его с собой), я отошел немного от дома и спрятался

в соседнем магазинчике. Вскоре вышел Филос и, внимательно оглядевшись,

направился в сторону рынка, где продавали съестное и была ужасная толкучка в это

время дня. Проходя мимо лавочек, Филос, посмотрев вокруг и убедившись, что за

ним никто не наблюдает, подкрался к корзине с овощами и, схватив крупный

иерусалимский артишок, бросился бежать. Вернувшись домой, я увидел этот артишок

на своем столе.

Мне хотелось рассказать еще об одной особенности характера этого удивительного

животного. Обычно, когда я покидал комнату, оставляя Филоса дома, он укладывался

снаружи входной двери и дожидался моего возвращения. В мое отсутствие любой

человек мог войти в комнату, но никто не мог выйти. Впустив посетителя в

комнату, Филос встречал его попытку выйти грозным рычанием. Он вел себя так, что

у несчастного пленника сердце уходило в пятки и пропадала всякая охота

продолжать свои попытки покинуть мою комнату. Приведу в качестве примера один

забавный случай, который произошел здесь же, в Новой Бухаре. Один поляк, который

зарабатывал на жизнь тем, что ездил по разным городам и демонстрировал

кинофильмы, что было диковинкой в то время, как-то пришел ко мне по совету