Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 2)

говоря, я облегчил его кошелек на 12 рублей 50

копеек, велев прийти за машинкой через три дня, хотя едва этот человек вышел, я

передвинул рычажок и отнес ее туда, где стояли отремонтированные вещи.

Вспоминается мне и другой случай, когда в мастерскую вошел офицер и

повелительным тоном сказал: 'Отправляйтесь в штаб полка и скажите писарю, что я

приказываю ему... (к слову, этот русский офицер до сих пор только и делал, что

отдавал приказы) ...показать вам пишущие машинки. Когда осмотрите их, доложите

мне, в чем дело', - и сказав это, развернулся и ушел.

Его высокомерный презрительный тон не только удивил меня, но даже несколько

разозлил. И все же я решил пойти, главным образом для того, чтобы разведать

обстановку и найти способ проучить этого наглеца.

В этот же день я отправился в штаб, обратился к писарю, передав ему слова

офицера, и узнал, что тот был адъютантом командующего.

Пока я осматривал пишущие машинки, болтливый писарь, расположение которого

удалось завоевать благодаря хорошим сигаретам и пикантным анекдотам из

офицерской жизни, рассказал мне следующее.

Эти три пишущие машинки были доставлены из Санкт-Петербурга и сперва работали

очень хорошо, но вскоре одна, а затем и две другие вышли из строя по одной и той

же причине: печатная лента перестала наматываться. Адъютант командующего,

интендант и многие другие пытались починить их, но как они ни старались, у них

ничего не получилось, и вот уже три дня они вынуждены отправлять рукописные

приказы и постановления.

Пока писарь все это мне рассказывал, я внимательно рассматривал пишущие машинки

и вскоре понял, что случилось

Некоторые из вас наверняка помнят, что прежде в некоторых пишущих машинках лента

накручивалась на бобину под действием пружины, находящейся в специальном

отделении. Машинки вышли из строя, потому что эти пружины заело. Неисправность

была пустяковой, но для людей, не обладающих ни малейшими техническими знаниями

и навыками, ее устранение представляло собой невыполнимую задачу.

Конечно, я ничего не сказал писарю, хотя принял его предложение отобедать и с

удовольствием подкрепился щами и кашей, а затем отправился домой на своем

допотопном велосипеде с прохудившимися шинами.

Вечером того же дня ко мне вновь пришел адъютант командующего и прежним

высокомерным тоном осведомился: 'Ну, как обстоит дело? Вы сможете починить эти

пишущие машинки?'

Я был неплохим актером и хорошо разыграл свою роль. Изображая святую невинность

и употребляя специальные технические термины, я расписал, как сложно устроено

это чудо современной техники и как непросто мне будет устранить такие серьезные

неисправности. Назначенное мной вознаграждение за работу равнялось четвертой

части стоимости самих пишущих машинок.

На следующий день все три машинки были торжественно доставлены ко мне в

мастерскую в сопровождении целого взвода солдат под командованием адъютанта.

Придав своему лицу как можно более озабоченное выражение, я предупредил офицера,

что справлюсь с этой ответственной задачей никак не раньше чем через десять

дней. Раздосадованный адъютант долго упрашивал меня поторопиться и починить

машинки поскорее, и наконец я, согласившись работать по ночам, обещал починить

первый аппарат через два дня, но поставил условие, чтобы солдаты ежедневно

доставляли мне пищевые отходы полковой кухни, которыми я решил выкормить трех

молочных поросят, недавно купленных мной и содержавшихся в маленьком сарае во

дворе мастерской.

Через два дня первая пишущая машинка была наконец 'отремонтирована', с

остальными я 'промучился' до конца недели.

Кроме благодарности и восемнадцати рублей, полученных за каждую

отремонтированную машинку, я в течение трех месяцев откармливал своих поросят

пищевыми отходами, которые доставляли солдаты. К концу этого срока сосунки

превратились в полновесных кабанов, радующих глаз.

Разумеется, я рассказал писарю, что ему надо сделать, если пишущая машинка

забарахлит, но он так и не понял, в чем состоял 'ремонт', который я провел.

Такие же истории происходили и в городе Мерве, куда я перевел свою мастерскую,

когда отремонтировал в Ашхабаде все, что нуждалось в ремонте. Здесь я задержался

уже на пять месяцев. Однажды ко мне в мастерскую пришел преподаватель местной

подготовительной школы. Он принес неисправную электрическую машину, которая была

необходима для проведения опытов на уроках физики. Это была обычная