Г. Гурджиев

Встречи с замечательными людьми (Часть 2)

дольмены, к тому же

спасти себя и своих товарищей от постоянно угрожавшей нам опасности.

На следующее утро я оценил наши возможности и с помощью нескольких сочувствующих

мне людей, имевших вес в тех кругах, которые в тот период находились у власти,

получил официальное разрешение на организацию специальной научной экспедиции.

Согласовав этот вопрос с местными властями, я начал запасаться всем необходимым

для экспедиции и отобрал группу людей, которым более других угрожала

мобилизация. Разделившись на две партии, мы договорились встретиться в горах в

условленном месте.

Первая часть этой научной экспедиции, которая должна была выйти из Пятигорска,

состояла из двенадцати человек, а вторая, отправлявшаяся в путь из Ессентуков, -

из двадцати одного, среди них был и я. Официально эти две группы считались

абсолютно независимыми и не имели ничего общего.

Тому, кто не имеет ни малейшего представления о том, что происходило в России в

разгар гражданской войны, трудно понять, чего мне стоило организовать научную

экспедицию в те годы.

Из Ессентуков я собирался двигаться по населенным районам до горы Индур,

расположенной недалеко от Туапсе, и отсюда уже начать поиски, двигаясь в юго-

восточном направлении параллельно берегам Черного моря, держась от него на

расстоянии от двадцати пяти до шестидесяти километров. Для одной группы мне с

большими трудностями удалось получить от большевистского правительства, которое

было тогда у власти, два железнодорожных вагона, и это в тот период, когда

железная дорога использовалась исключительно для перевозок войск и военных

грузов, и сесть в поезд гражданскому лицу даже без багажа было практически

невозможно.

И вот вся группа, состоящая из двадцати одного человека, тесно сдавленная в двух

вагонах, где еще находились две лошади, два мула, три двуколки, не говоря уже о

большом количестве необходимого для подобной экспедиции снаряжения, отправилась

в путь.

По железной дороге мы смогли добраться только до Майкопа, дальше железнодорожные

пути были повреждены одной из недавно созданных вооруженных группировок, члены

которой называли себя 'зелеными'. Поэтому дальше мы пошли пешком, но уже не по

направлению к Туапсе, как было запланировано, а к перевалу у Белой реки.

Чтобы достичь безлюдных районов, которые мы собирались исследовать, мы вынуждены

были не менее пяти раз пересекать линию фронта между большевиками и белой

армией. Когда я вспоминаю все те невероятные трудности, которые мне удалось

преодолеть, я испытываю чувство глубокого удовлетворения. И действительно, тем,

кто знал, в каких условиях проходила наша экспедиция, наше спасение может

показаться настоящим чудом.

В годы беззакония и взаимной ненависти, охватившей всех, ни один волос не упал с

наших голов, как будто нам покровительствовали какие-то высшие силы.

Так как наше отношение к враждующим сторонам было нейтральным, они платили нам

тем же, видимо, считая нас людьми не от мира сего.

Окруженные людьми, превратившимися в диких зверей, готовых разорвать друг друга,

мы путешествовали совершенно свободно, не скрывая истинных целей нашей

экспедиции и не прибегая ни к каким уловкам. И несмотря на то, что грабежи,

называемые 'реквизициями', достигли в тот период невероятных масштабов, все

снаряжение нашей экспедиции осталось в целости и сохранности, не исключая и двух

бурдюков со спиртом, который ценился тогда на вес золота.

Рассказав вам о своих злоключениях, хочу остаться беспристрастным и справедливым

к участникам тех событий и отдать должное как добровольцам белой армии, так и

большевикам, большинства из которых нет уже в живых и которые вольно или

невольно помогали мне продолжить эту экспедицию, по крайней мере, не делали мне

того зла, которое могли сделать.

И в самом деле, все участники нашей экспедиции выбрались из этого ада живыми и

здоровыми, и это стало возможным не только благодаря моему хорошему знанию

психологии людей, которые нам встречались. Условия, в которых проходила наша

экспедиция, были невероятно сложны, и при этом политическая ситуация постоянно

менялась, так что даже если бы я обдумывал наши действия дни и ночи напролет,

все равно я не смог бы всего предусмотреть.

Я считаю, мы остались невредимыми, потому что даже самые озверевшие люди

сохраняют некоторую способность различать добро и зло, так как этот инстинкт

заложен в природе человека. И его необходимо только разбудить. Подсознательно