индейцы Южной Америки

Мифы индейцев Южной Америки (Часть 1)

не возражала -- напротив, она

пришла в полный восторг, так понравились ей оба брата. То один,

то другой ложились с ней и все трое чувствовали себя совершенно

счастливыми.

-- Спасибо! -- сказали братья сестре. -- Ты помогла нам

раздобыть настоящую красавицу!

Как-то раз старший брат ушел на охоту. Он собирался потом

насобирать в лесу хвороста и поэтому обещал возвратиться лишь к

ночи. Только он вышел из хижины, как младший брат вместе с

Макушипой легли на уютно расстеленные шкуры и до самого вечера

с них не вставали. Сгустились сумерки. Осторожно и незаметно

старший брат приблизился к хижине. По доносившемуся разговору

он понял, что парочка весь день занималась любовью, продолжая

делать это и сейчас. Старшему брату сделалось интересно и он

начал вслушиваться.

-- Как нравится мне твой пенис! -- громко шептала

Макушипа. -- Он такой большой, он наполняет меня до конца! И

красный как лесные цветы! У твоего брата пенис куда меньше и

возбуждает вовсе не столь сильно, как твой. Слышишь: я твой

пенис люблю больше, чем пенис твоего брата! Все лежала бы и

лежала с тобой, без конца!

Младший брат весь расплылся при этих словах, а старший

стоял под проливным дождем, ясно различая все сказанное.

Немного подождав, он вошел в хижину. Опустив на пол

тяжелую охапку хвороста, подсел к огню. Младший брат

непроизвольно отодвинулся от Макушипы, оставаясь, однако в

одной с ней постели. Прошло время, прежде чем старший брат

согрелся. Наконец, он повернулся к Макушипе и зло произнес:

-- Как можешь ты валяться с моим братом с утра до ночи!

-- Просто мне это очень нравится, -- спокойно прозвучало в

ответ.

Тут старший брат совершенно рассвирепел.

-- Мне прекрасно известно, почему именно тебе это нравится

до такой степени, что ты готова хоть целый день не вставать! А

ну-ка, что ты шептала ему только что, а?

-- Да ничего особенного я не шептала, говорили о всякой

ерунде, -- ответила Макушипа в замешательстве.

-- Да уж чего там, -- подвел итог старший Еалох, -- ты от

души позабавилась с моим братом. Разве я не слышал, как ты

говорила:

-- Мне очень нравится твой пенис, он наполняет мое

влагалище, он подобен лесному цветку, у твоего брата пенис

маленький и не возбуждает, а с тобой лежала бы и лежала!

Закончив свою речь, старший Еалох направился к постели, на

которой вытянулась во весь рост Макушипа. Младший брат к этому

времени встал и отошел в сторону. Старший нагнулся, обхватил

женщину и принялся ее ласкать. Затем лег и ввел пенис. На

постель закапала кровь.

-- Может быть, ты хотела, чтобы мой пенис был еще длиннее

и толще? -- услышала Макушипа вопрос, но не Раскрыла рта.

Старший поднялся.

-- Теперь ты 'тури', -- произнес он, -- тури: девушка У

которой началась первая менструация. С этого времени ты

получаешь право взять себе мужа! Но только я сперва немного

тебя подучу, а то кровь потечет слишком сильно и ты ослабнешь.

Старший Еалох стал подробно рассказывать, как должны

поступать женщины в подобном положении.

-- И вот что особенно надо помнить, -- закончил он. --

Надо молчать, воздерживаться от любой болтовни. Если можешь --

вообще не выходи все эти дни из хижины. Не встречайся с

мужчинами. Если идет кто навстречу -- сверни в сторону, пойди

окольным путем. Кушать можно только то, что я перечислю. Воды

много не пей, зато на работе выкладывайся, помогай другим

женщинам и воды принеси, и дров. И помни: все, что я тут

сказал, следует исполнять неукоснительно!

Макушипа внимательно слушала, сделала все, как ей было

велено, и вскоре ей стало лучше. Кровотечение остановилось.

Через несколько дней она перестала подновлять раскраску,

которую старший Еалох нанес ей на лицо и которая сделалась с

тех пор обязательной для менструирующих женщин. Сестра братьев

Еалох неотлучно находилась при Макушипе, помогала советом,

ухаживала за ней, а молодая женщина исправно исполняла все

предписания. А потом сестра сказала:

-- Пора устраивать праздник, теперь эта женщина прошла

свою первую менструацию!

Братья принесли много мяса и все четверо наелись на славу.

С той поры подобный же праздник отмечался всякий раз, как

девушки достигали зрелости.

33. Воры на хлопковом поле