Владимир Данченко.

Принципы Современной Психической Самозащиты

проблемы. Область интроспективных явлений, охватываемая эзотерической психологией, имеет самое непосредственное отношение к жизни каждого из нас (сознаем мы это или нет, но это то, чем мы все живем), и тексты ее адресуются не ученным, а всем людям. Поэтому основным требованием, которым определяется 'срок службы' этих текстов, служит конкретность: неотвлеченность, наглядность и доступность изложения. Однако в случае эгрегоров введение понятия 'групповое психоэнергетическое поле' (вместо прежнего 'групповая душа') представляет собой как раз заявку на теорию, попытку навести мост через пропасть, лежащую между субъективными восприятиями и отражаемыми в них объективными процессами. Характерно, что этот 'великий почин' был предпринят со стороны такой неклассической научной концепции как теория биологического поля.

Но вопрос о том, наполнена ли эта концепция каким-либо реальным физическим смыслом, в свою очередь, остается открытым.

'Раньше фундаментальная наука включала поиски подлинно неподвижного фундамента , на котором можно было бы строить с полным убеждением в его устойчивости. Сейчас в неклассической науке фундаментальные исследования неотделимы от апорий и нерешенных проблем , это область, где.

многое высказывается 'в кредит', в расчете на вероятные дальнейшие шаги науки, где однозначные, собственно физические представления.

часто предварены неоднозначными прогнозными конструкциями'*

*Кузнецов Б.Г. Этюды о меганауке. М.,1982, стр.36.

Для биологии как науки о живом веществе понятие биологического поля столь же фундаментально, как понятие гравитационного поля для науки о неживом веществе - физики.

Но в отличие от физики, где 'безумные' теории нынче в ходу, биология - наука более консервативная и к безумным теориям относится с большим подозрением. Да это и не удивительно, ведь науку делают живые люди, и если принятие безумных фундаментальных физических представлений ни к чему нас не обязывает, то всякое безумное нововведение в биологии обязывает нас пересмотреть привычные нам представления о САМИХ СЕБЕ: 'ассимилировать безумие', превратить его в норму, признать, что на самом деле безумными были именно наши привычные о себе представления.

А это не каждому под силу и происходит, как правило, лишь в ходе смены поколений. Вспомним, как нелегко было людям согласиться с тем, что они произошли от обезьяны; некоторые не соглашаются с этим и до сих пор.

* * *.

Резюмировать это несколько затянувшееся методологическое отступление можно следующим образом: теории 'эзотерической психологии' (как древние, так и новейшие) создаются людьми, искушенными в интроспекции, причем создаются не на голом месте, а на основе действительного психического опыта, крайне редко фиксируемого людьми не столь искушенными; поэтому не принимать 'эзотерические теории' во внимание было бы неразумно, - равно как неразумно было бы принимать их за чистую монету.

Никогда не следует упускать из виду, что 'теории' эти представляют собой по существу лишь приближенные описания реальных событий.

14. Эгрегориальная защита.

Если защита 'с изменением объекта' доступна любому человеку, то защита 'с изменением субъекта' доступна лишь немногим людям. Собственно говоря, использовать ее как инструмент защиты вообще нельзя. Эта защита прилагается эгрегорным людям, то есть людям, которые сознательно или неосознанно СЛУЖАТ какому-то эгрегору. Эзотерическая поговорка гласит, что 'эгрегоры не выбирают, эгрегоры выбирают'. Впрочем в нашем регионе нередки случаи ярких в своей очевидности полузащитных эгрегорных подключений. Скажем, хворает человек да хворает, все лекарства и способы перепробовал, мается. Ему говорят: 'Слушай, а ты крещенный?' - 'Нет'.

- 'Разговоры!.

Так ты крестись'. Он крестится и - о чудо! - хворь куда-то девается. Однако девается она лишь в том случае, если человек был хоть в какой-то мере искренен в своем поступке, если он искренне проникся духом христианского мифа, искренне подключился к христианскому эгрегору. Потому что урвать от эгрегора ничего нельзя. Здесь нам ничего не дают, давать здесь должны мы, и давать не что-нибудь, а себя.